– Спасибо вам! Как же я так? Мой Марсик… А если бы случилась беда? – она сунула мне в руку купюру: – Берите-берите, пожалуйста, мне очень стыдно… я вам так благодарна!
А дальше мысль: «Чуть ребёнку не устроила Армагеддон! Отец свинтил, так ещё и собачку чуть не угробила».
На пункт охраны я пришёл, переодевшись. По пути мне попался магазин секонд-хенд, и с деньгами за спасение собаки я заглянул посмотреть, нельзя ли тут приобрести что-то на мой скромный гонорар. Выходил из магазина я, чувствуя себя человеком. На мне была одежда подходящего размера, «по моде и по погоде». Зеркало показало посвежевшего меня, я выглядел отдохнувшим. Процесс омоложения начался. Газетный киоск снабдил свежей прессой, которую я привычным движением сунул под мышку.
– Это что за жених к нам пожаловал? На работу как на праздник? – похлопывая меня по плечу, восхитился Василич. «Когда придёт актриса, я тоже хочу выглядеть достойно», – зудели у меня в висках его мысли. Василич был чем-то обеспокоен, – какая-то «актриса»? Подожду, пока сам расскажет.
Василич тревожно вскакивал от каждого звука, доносящегося со стороны КПП. Он бежал к окну выдачи пропусков раньше, чем я успевал отреагировать.
– Актриса? – спросил я, откладывая газету, где остановился на новостях о международном конфликте и вооруженных столкновениях. «Идеальная женщина, мечта. За такую можно отдать жизнь. Нереальная», – газовал Василич.
– Кино у нас снимают в секторе 2а. Я ходил. Хотел посмотреть на неё. Мне сказали, что она скоро приедет. Предупредили, чтоб я ждал. Вот жду.
На его лбу проступила испарина. Застёгнутый до последней пуговицы жакет охранника был жарковат. «В форме я выгляжу представительней. Она идеальная. А вдруг она… и я… и мы…» – чесались мои виски.
Дальше я не хотел это слушать и отвернулся от распалившегося в мечтах охранника.
– Ладно, актриса так актриса, – я откинулся в кресле, пялясь в экран старенького телевизора.
Василич, опёршись подбородком на руки, направил мутный сонный взгляд куда-то вдаль, сквозь стены вагончика, к своей диве. «Нереальная», – опять пробежали мурашки по моему лицу, прежде чем я заснул. Около двух часов ночи сигнал авто прервал нашу с Василичем дрёму. У шлагбаума, светя фарами, стоял блестящий Porshe. Василич попытался разгладить руками мятую физиономию и сайгаком выпрыгнул из будки. За рулём и правда сидела актриса, Ника Арбузова. Бледное уставшее лицо с пышными щеками. Бесцветные глаза. Гигантский студенистый бюст. Актриса была компактно упакована в авто, как в тесную обёртку. Она сунула под нос Василичу пропуск, нахально скомандовав:
– Быстрей открывай, придурок!
Он нажал кнопку подъёма ворот, и карета с принцессой помчалась вглубь охраняемой нами промзоны.
– Василич, ну как ты? – осторожно поинтересовался я у напарника. «Кругом враньё. Мой ангел оказался наглой образиной», – пронеслась обречённая мысль.
– Баба как баба, – сухо резюмировал Василич.
Жизнь простых людей и их мысли не меняются независимо от времени. Люди стремятся к идеалу, обманываются, подранками идут дальше, их волнуют проблемы довольствия, насыщения, безопасности… Чувствую себя философом – Диогеном, живущим в железной будке охранников.
Несколько недель я работал в охране, сменяя Михача, иногда Василича, и собирая данные о мире, в котором оказался после пробуждения. Надо сказать, жилось мне неплохо – до тех пор, пока однажды в наш вагончик не ворвался взволнованный Михач.
