Наблюдающее Я - страница 14

Чтобы усвоить базовые принципы мистицизма и разоблачить ложные концепции и предрассудки, препятствующие правильному пониманию, мы должны обратиться к классической мистической литературе. Таким образом мы обнаружим, что различные направления этой традиции созвучны в своей основе. Мы снова и снова наталкиваемся на сходные принципы и процедуры, используемые для достижения особого понимания реальности. Такое совпадение данных в мистических системах должно возбудить любопытство даже самого скептически настроенного читателя. Это неожиданное согласие заставляет поверить в то, что мистическая традиция имеет дело не с фантазиями и заблуждениями, а с чем–то реальным. Когда становится очевидным, что мистические процедуры часто направлены на изменение автоматических паттернов восприятия и мышления – источников многих человеческих страданий, – идея, согласно которой мистицизм совместим с психотерапией, становится весьма правдоподобной. Если мистики правы, западные психотерапевты не могут себе позволить игнорировать учения, выдержавшие многовековое испытание во всех частях земного шара.

Пытаясь прояснить для себя основные принципы мистицизма и продемонстрировать их одновременное возникновение в целом ряде различных культур, стоит обратиться непосредственно к мистическим текстам.

Никто не может сказать, когда возник мистицизм. Наиболее ранней задокументированной традицией является ведическая литература Индии, которая была создана, как считается, где–то от пяти до трех тысяч лет назад, но до сравнительно недавнего времени существовала только в устной форме. Хотя мистическая деятельность, скорее всего, могла иметь место и в более древних культурах, самые ранние записи, сделанные иероглифами или клинописью, содержат очень мало каких–либо практических советов. Итак, начнем с Индии.

Индийская ведическая литература состоит из четырех разделов: «Ригведы», «Брахманы», «Араньяки» и «Упанишады». Последние отличаются от прочего ведического материала и созданы позднее предыдущих, но не позже IX века до н.э.

«Упанишады» учат, что, абстрагировавшись от мыслительных категорий и пережив в результате реальность, лежащую в основе всего существующего, или реальное Я человека, можно избавиться от страданий. Стейс и другие указывали, что сущность мистического опыта состоит в переживании недифференцированного целого, трактуемого в «Упанишадах» как реальное Я индивида [1], где реальное Я понимается как конечная реальность[2], пронизывающая всю реальность, физическую и психическую, и даже выходит за пределы этих категорий. Так, Уддалака в «Чхандогья–Упанишадах» рассказывает сыну о природе Брамы (реальности):

Это утверждение в различных формах часто встречается в мистической литературе последующих веков.