Дудь, такой какой он есть, не играет и не заигрывает с гостями, свободный, естественный, честный (поэтому и мат звучит), не боится неудобных вопросов… это людям нравится… а все остальное это просто обычная зависть к таланту, извечная русская болезнь…
Актер и продюсер Аким Салбиев доказал, что богема есть богема, изящно шутканув: …тем, что у него с каждым гостем виртуальный секс…
Михаил Шахназаров, ТВ-эксперт не очень деликатен: 1. Он двойник Бивиса.2. Он доказал, что недожурналистика сейчас в фаворе. 3. Он воплощение лозунга его хозяев из Газпрома о мечтах. 4. Никто так не уродовал русский мат как Юрий.
А вот Ната Пастернак вовсе не согласна с моей дефиницией: Не знаю, феномен ли: изначально ориентация на ВСЕ возраста. И старшим он подаст гостя их мечты, и юным он обкакает этого гостя, ибо это считается дерзостью. И для старших он поднимет вопросы, их интересующие в творчестве или в позиции приглашённого, и для молодняка он прогонит гон в их стиле, с неподдельным интересом к вопросам соития. Сейчас наблюдаю, как молодые (30—39летние), совершенно не знающие реалии жизни в России, т.к. с младых ногтей в загранке… заинтересовались Дудём – раскованным таким чуваком… «искренне поднимающим вопросы трудности жизни в России». Они сами не знают зачем им эти знания в подаче Дудя, когда есть литература с историей. Удобоваримая подача для поверхностного зрителя разных возрастов – вот феномен.
А личностями приглашаемыми – их уровнем – добрал реакцию совершенно приличных, знающих предметы обсуждения людей. Зацепил, короче, максимально возможное количество зрителей.
Однобокость, ограниченность, ангажированность – всё в наличии и светит. Но… феноменально блекнет, когда нас так и тянет глянуть – что и как расскажет приглашённый (помним – всегда интереснейший персонаж). Мы к персонажу… а там и Дудь со своим плинтусовым вДуть под руку попадается.
Сергей Лопатин, по мне, чрезмерно консервативен, цитируя Егора Шилова: Дудь – не Боб Вудворд, не Хантер Томпсон и не Влад Листьев… Он не придумал нового языка, не изобрел особую форму и даже вопросы: ими занимались редакторы (уволенный Александр Лютиков), монтажёры (ушедший Артем Нечаев), дизайнеры. Очень часто Юрий идет по чужим интервью, как коллега Владимир Познер, и дергает цитаты оттуда. Перед ним не стоит задачи раскрыть собеседника. Ему неинтересно изучать природу личности гостя. Дудь заранее составляет мнение о том, кто пришел, и презрения обычно не скрывает: Никита Михалков, Тимур Бекмамбетов и Дмитрий Киселев (признался, что даже «не готовился» к телеведущему, за что в итоге и поплатился) – плохие. Михаил Ходорковский, Константин Хабенский и Алексей Серебряков – хорошие. Вместо того, чтобы разговорить человека и дать ему шанс разоблачить себя, Юрий пытается всеми силами заманить в западню. Или оформить в свой лагерь, или, наоборот, подтвердить: и правда, мудак. Все потому что перед ним не живой человек, а средство для продажи рекламы в блоге. Это просто корм для трафика. Инструмент для раскрутки канала. В качестве цирковых обезьянок их возят по расцветающей Европе, загнивающей России, играют с ними в футбол и показывают в красках неблагополучный быт. Чтобы зритель посмотрел и затянул: «Мдааааа, в ЭТОЙ стране всегда будет ТАК». Дудь открыл в себе дар мессианства: не хочу быть столбовою дворянкой, хочу «исторические фильмы» снимать. Люд просвещать. Так он начал клепать трехчасовые склейки синхронов (назвал это документалками) по тяжелейшим и резонансным проблемам; максимам, о которых имеет википедийное представление подростка. И, кстати, не скрывает этого. Эксперты и айтишники разнесли Юрия в пух и прах за «Кремниевую долину», профессиональные историки отказываются воспринимать «фильм» про Колыму (с пафосным названием «Родина нашего страха») всерьез, ветераны боевых действий в недоумении, зачем Юрий показал героя Чеченской войны жалким несчастным уродцем, а жители Камчатки удивились такому странному и лубочному портрету полуострова.
