– Вытаскивай его!
– Жив?! Сюда, сюда!
– Ой, мамочки! Такой молоденький!
Фразы сыпались на меня разноголосьем откуда-то сверху, а я никак не мог открыть глаза и посмотреть, какого рожна я еще жив и кто все эти галдящие люди? Последнее что я помнил, это ухмыляющаяся рожа Серого. Но этого ублюдка определенно не было рядом. Его бухающий, с хрипотцой старого алабая голос ни с кем не спутаешь. А тут совсем другие голоса, даже женские причитания слышны.
А еще песок… Какого ежа на моих зубах скрипит песок, будто я перебравшая на жаре «отдыхайка», валяюсь где-нибудь на Центральном пляже Анапы. Даже солнышко пригревает. Чувствую своей шкуркой его ласковые лучи. А может, это не лучи вовсе, а бисово пекло? И я всё-таки умер?
Ну, да, конечно, похоже на то… Пришили меня эти уроды в январе, когда снежок скрипел под ногами, а не песок и солнце. Получается, что я сейчас на этих самых небесах, или где там, не знаю, загробная жизнь начинается.
Хотя не по моим заслугам небеса – старому вору они точно не положены. Много за жизнь наворотил… За деяния, конечно, оттрубил от звонка до звонка, а вот за судьбы загубленные – похоже, сейчас перед Всевышним отвечать буду. Если ещё эти голоса заткнутся хоть на минутку, то я услышу, как меня зовут на суд.
Но кто-то потряс меня за плечи – да ещё грубо и беспардонно, явно не Бог, потому что я отчетливо почувствовал его чесночное дыхание на своем лице. Фу!
– Эй! Студент! Ты меня слышишь? – снова выдохнул мне в морду «не Бог», хотя голос его под известный возраст в тридцать три вполне подходил. И даже волосы длинные – их я почувствовал щекотанием на своем лице.
Собрался с силами и распахнул глаза. Твою мачеху! Потеснив рыжего мужика с чесночным выхлопом, надо мной склонился ангел. Конечно, это был ангел. Прекрасное девичье лицо без всякой косметики и раздутых губ. Бровки дугой, носик вздернут, а глаза! – что омут. Нельзя смотреть долго в них – утонуть можно. Долгую я жизнь прожил, а будто ни разу такой красоты не видал. Это ее волосы я почувствовал на своих щеках, а не того, кто меня тряс и зловонно дышал.
Девушка была в… купальнике. А неплохой такой рай, похоже, я на пляже или где-то у открытого бассейна. А может, вообще на острове? Рядом я разглядел еще нескольких субъектов с вытянутыми от удивления лицами и в подобных же немного странных купальных нарядах. Мужики в смешных плавках, а женщины в старомодных купальниках, будто из старого советского фильма «Три плюс два».
– Живой? – в прекрасной улыбке сверкнула жемчужинками незнакомка.
Хотелось сказать, что для старика, которому только что прострелили грудь из девятимиллиметровой волыны, я чувствую себя живее любого бессмертного Кощея. Даже что-то шевельнулось внизу живота. Что-то, что шевелилось уже не часто. Ну точно рай… Зря не верил в загробную жизнь!
Я открыл было рот, чтобы выразить восторг и благодарность, но вместо слов раздался не то хрип, не то бульканье, будто на мопса резко наступили. Накатил спазм, и я выкашлял воду.
Китайские пассатижи! Где ж я нахлебался воды? В старом подъезде на стылых ступенях? Тонул, что ли? Но это все же лучше, чем кусок свинца в груди.
Стоп! Если это рай, то почему я лежу на песке и вокруг толпится народ, глазеет, будто я выброшенный на берег кит. Нет же, я не рыба-кит, а определенно человек. Руки-ноги имеются.
