– То есть вы хотите, чтобы милиция нашла вам ту могилу и засунула туда вашего мужа? – проговорил я на полном серьезе, но еле сдерживая смех.
– Засунуть я и сама его засуну, – махнула она рукой деловито и вполне убедительно. – Вы просто могилку найдите и мне укажите. Какое заявление тут писать нужно?
– Что за шум? – осведомился подошедший к нам генерал.
Улыбка, блеск погон и красных лампасов – красуется товарищ Строкин, видно, что нравится ему на людях появляться, а те перед ним млеют и восторгаются. Но в этот раз он промахнулся. Тетя в генералах не разбирается, и теперь она отмахнулась от Строкина, как от мухи на носу, мол, не мешайте, товарищ, важные вопросы с начальником милиции обсуждать.
Пришлось мне все разруливать и скоренько убеждать гражданку, что на старом кладбище нет и не было разрытых и выкопанных могил, что Попкову все привиделось, белочка его укусила, которая на дне бутылки прячется.
– А мужа приводите на общественные работы, скоро у нас в ДОСААФе откроется клуб служебного собаководства, там помощь в ремонте помещения нужна, да и тренировочную площадку нужно соорудить для собак. Всякие снаряды смастерить.
Женщина повздыхала, поохала. Залепила в сердцах соседу своему затрещину, поблагодарила меня, смерила недовольным взглядом генерала и ушла, пообещав прислать своего обалдуя вместе с Попковым в придачу в ДОСААФ, в помощь клубу. Сетуя, что, может, там их хоть собаки покусают, устала она одна их кусать, как пес цепной.
* * *
– Привет, – Вера подсела ко мне на лавочку в парке, возле которой мы договорились сегодня встретиться.
– Привет, это тебе, – я протянул ей красивый багряный листочек, упавший с дерева, но еще не завявший, живой.
– Гербарий? – улыбнулась девушка и взяла листик, как цветок, приложила к груди, будто брошь. – Спасибо…
– Что случилось? – перешел я к прямым вопросам.
– Почему ты решил, что что-то случилось?
– Ты позвонила и попросила о встрече. В парке, а не в кабинете. Вот и подумал.
– Да ничего не случилось, – грустно вздохнула Соколова.
– Рассказывай, – я мягко взял ее руку. – Я все вижу.
– Я пришла попрощаться, Саша, – проговорила она, не поднимая глаз.
– Ты уезжаешь? Ну да, конечно… Задание выполнено, теперь тебе нечего делать в нашем захолустье. Понимаю.
– Такая работа, Саш… – покачала головой следачка и с грустью посмотрела на меня.
– Жаль… Мы бы сработались, – честно высказался я.
– Согласна. Мне с тобой было легко работать. И эффективно…
– Кстати, а как насчет Сафрона? Его-то мы пока не поймали. Может, останешься и поможешь пленить гада?
– Не могу, – с тоской улыбнулась Вера. – Беглый уголовник – это милицейско-прокурорские заботы, наше ведомство не занимается таким.
– Ясно… Ну давай так поговорим, без задания. Как думаешь, Грицук сейчас в Зарыбинске? Или свалил куда подальше. Не хотелось бы, чтобы он покинул область.
– Думаю, что в городе. Он здесь чувствует себя безнаказанно. Я тут прикинула его психологический портрет на досуге – он явно психопат. К тому же нарцисс. Испытывает потребность в признании своих сомнительных заслуг, в славе.
– Вот как? Ему нужна слава?
– Ну для серийного убийцы – это обычное дело. Я изучала в академии психологию серийных убийц. Представляешь, некоторые из них втайне мечтают, чтобы их поймали, чтобы весь мир узнал о масштабах их преступных злодеяний. Конечно, на деле они скрываются до последнего, но от этого не утихает их потребность, чтобы в массах о них знали, боялись. Вот и Сафрон такой же. Он стал убивать в Зарыбинске, почувствовал вкус крови, теперь он бешеный хищник, а не просто беглый преступник. Его нужно ликвидировать как можно скорее.
