– Сразу ликвидировать? Не задержать? Не то что мне его жалко, наоборот. С удовольствием пустил бы пулю в лоб. Но нужно действовать с толком.
– Именно ликвидировать, – с твёрдой уверенностью кивнула она. – Да живым он и не дастся. Я же говорю – бешеный хищник.
– Хорошо. Когда я его пристрелю, я тебе позвоню. Оставь свой телефон.
– Вот… – Вера протянула листочек, вырванный из записной книжки. – Это номер моей московской квартиры.
– Ты москвичка? Этого следовало ожидать.
– Я везде бываю. Куда служба отправит, – улыбнулась Вера. – Рада была с тобой работать, Саша. Прощай…
– До свидания, – кивнул я, но Вера восприняла кивок, как приглашение к поцелую, наклонилась в ответ, и мои руки сами обхватили стан девушки и притянули ее к себе. Мы поцеловались.
Приятное тепло разлилось по телу. Вера мне нравилась. Почти как Алена. Они такие разные, но меня к ним тянет. Хорошие девушки.
Вера встала и зашагала по дорожке из парка. Торопливо и не оглядываясь, будто скрывала что-то в последний момент. Уже на выходе я заметил, как она достала из сумочки платочек и поднесла его к лицу. Думала, я не увижу со спины, но я разглядел. И у самого навернулась слезинка.
Что же… Может, оно и к лучшему, ведь я с Аленой – у нас всё спокойно и серьёзно. Но почему-то я был на сто процентов уверен, что с Верой мы еще пересечемся…
* * *
Я вошел в задние ДОСААФ, погулял по пустым коридорам, осмотрелся. На стенах плакаты о том, как надевать противогаз, как бросать гранату, как оказывать первую помощь. Много кабинетов, но всё и вправду будто вымерло. Где-то играет радиоприемник. Я пошел на звук. Из динамика слышалась радиопередача «В рабочий полдень». Любили ее советские граждане послушать на обеде, ведь самое ценное в этой программе было то, что в 12:40 передавали концерт по заявкам слушателей, могли включить и что-то из зарубежной эстрады.
– Здравствуйте, – я вошел в распахнутую дверь и очутился в просторном кабинете.
За столом с немногочисленными папками и бумагами чаевничал квадратный мужик в потертом старомодном пиджаке, надетом поверх свитера.
– Здоровее видали, – недружелюбно смерил он меня взглядом, обмакивая сушку в чай. – Запись на курсы вождения – через кабинет по коридору. И вообще приходи завтра, сегодня там никого нет. А лучше через неделю.
Он стал обсасывать сушку, старательно причмокивая. Приемник на его столе запел голосом Лещенко.
Начальник поморщился, видимо, не очень уважал Льва Валерьяновича, и, покрутив ручку приемника, переключился на «Маяк», там вещали новости.
– Я не на вождение записываться пришел, – улыбнулся я и прошел вглубь кабинета, прямо к его столу.
– Э, паря, – забеспокоился и отложил сушку квадратный. – Ты кто? Я тебя не разрешал войти.
Я взял стул, поставил его напротив собеседника и сел.
– Я – начальник милиции.
От моих слов хозяина кабинета будто перекосило. Он сглотнул и в одну секунду, хотя и с видимым усилием, сменил недовольство на натянутую улыбку.
– Э-э… А где же Петр Петрович? – заискивающе спросил он.
– На повышение пошел, в Угледарск, – ответил я и представился: – Морозов Александр Александрович, капитан милиции. Теперь руковожу Зарыбинским ГОВД. А вы, получается, товарищ Чижиков?
– Трудомир Платонович, – закивал квадратный.
Лыба с его хитрой морды не сходила, видимо, рыльце в каком-то пушку – уж больно сильно он переменился, когда узнал, кто перед ним.
