И именно революционные солдаты придумали, даже если бы они не хотели, свое превосходство, передали дух революционного превосходства. Сколько было в этом духе революции и сколько первобытной ксенофобии, никто не знает. Но первобытное чувство родства, которое теряется из-за цивилизации (а что такое цивилизация? Это подчинение республике), из-за постоянной миграции по причине голода, нищеты, революции, войны сохранилось в большой массе. Не может человеческая солидарность исчезнуть сразу, она принимает разные виды. Поэтому родство по крови было заменено на родство по духу, в данном случае буржуазном корпоративному духу. И этот буржуазный корпоративный дух новых "родственников" всегда везде принимал и принимает до сих пор вид национализма.
Дикая первобытная ксенофобия локальной ненависти к чужакам превратилась в цивилизованную ксенофобию и проявилась в политике. Националисты стали появляться и тут и там. Сначала по всей Европе, везде, где побывал Наполеон. Потому о Наполеоне забыли, но остался его Кодекс.
Там где начинаются преобразования, любая модернизация не может состояться без денег, там появляются, среди прочих результатов, разные патриоты и разные националисты. Как будто кто-то обязательно должен гордиться реформами. Но кому на самом деле интересны эти реформы, кроме правительства?
И на самом деле модернизацией, реформами, культурным изменениями люди начинают гордиться. Одни это делают вполне искренне, другие это делают, потому что в любом процессе модернизации существуют большие деньги. Никто не отказался о сих пор использовать «солдат» реформ, то есть почти все население в виде своего наполеоновского отряда. Любую массу, как и солдат можно использовать.
Безродные люди всегда страдают. Иногда кажется, что они переживают не оттого, что потеряли родственников. Обычно связь с малой родиной прерывается уже во втором поколении. С самого детства горожанам нет нужды в родстве, они общаются с теми, кто попадается на жизненном пути. С кем им интересно, по учебе, по соседству, профессионально, с кем им выгодно. Но не все новые горожане избавляются от комплексов. Часто родители передают им свое настроение, свои навыки, свои поступки, дети являются копией родителей. Можно уверенно говорить, что не у всех горожан высокая культура. Не все хотят учиться. Хотят быстрее жениться. Сегодня хотят быстрее разбогатеть, своровать, наторговать, если не получается, то быстро находят виновников. И чем короче стаж безродного проживания в городских коробках, тем люди быстрее находят «чужих».
Хотя также есть очень образованные идеологи этнического превосходства. Но это все из-за рынка. Манипулировать массами, особенно если они озлобились и хотят знать причину своих невзгод, если кто еще не знает очень выгодно. Часто национализм использует и власть, когда ей больше нечего предложить и надо переключить внимание с коррупционеров на условных таджиков. Но что ксенофобия имеет глубокие народные корни, это просто надо отметить. Только в традиционном обществе (или пост традиционном – какая разница!), где всегда были господа и холопы, патриции и плебеи, феодалы и крепостные, в общем всякие разные касты, это сделать еще проще. Дело даже не в образовании. Основная масса при остром кризисе, экономический кризис обычно образование не ценит. Снова ищет родство. То самое первородное родство, какое было до модернизации, до цивилизации.
