Территориально часть № 63349 находилась неподалеку от центра городка и была ограждена высоким забором. На территории части со стороны городской улицы находилась двухэтажная казарма. Посреди территории был плац для проведения строевых занятий. Вокруг плаца размещались ангары, в которых находилась автомобили с радиостанциями и другой техникой связи. Кухня и столовая находились за территорией роты на другой стороне улицы.
Моя служба началась с прохождения трехмесячного карантина. Нас тренировал ефрейтор Денисов из старослужащих, которому пообещали отпуск за нашу хорошую подготовку. Кроме того, он служил уже третий год, а мы по новым законам должны были служить только два. Поэтому утро у нас начиналось громкой командой:
– Взвод! Сорок пять секунд – подъем!
Все срывались с постели и, если за 45 секунд кто-то не успевал стать в строй, то снова звучала команда:
– Взвод! Сорок пять секунд – отбой!
И так до тех пор, пока все своевременно не становились в строй. После этого нас выводили за ворота, и начинался утренний кросс – три километра с голым торсом. После такой пробежки был утренний туалет, после чего нас строем вели на завтрак. Аппетит, конечно, после таких упражнений был соответствующий. До этого я был довольно прихотлив к пище и имел худощавое, мягко говоря, телосложение. Однако три месяца армейского карантина помогли этот недостаток неплохо исправить. Об этом свидетельствует фотография, приведенная в отцовской части книги.
Со службой в роте связи мне, можно считать, повезло. Еще в техникуме, я некоторое время ходил во Львовский радиоклуб. Это был кружок по изучению азбуки Морзе для дальнейшей работы радиотелеграфом в эфире. Кружок тот вела женщина, довольно известная в радиолюбительских кругах, Мариам Басина. Между собой те же радиолюбители называли ее «радиомама». Посещал я тот кружок не очень регулярно, а потому и хорошо научиться слуховому приему и передаче телеграфной азбуки не сумел. В роте связи, к счастью, я попал в группу радистов-морзянщиков, и занятия здесь уже были регулярными.
После карантина меня распределили во второй взвод, который специализировался на обслуживании коротковолновых радиостанций типа Р-102, Р-140, Р-118БМ и других. Начались будни службы. В роте было только четыре взвода, и потому в наряд мы ходили поочередно – по два взвода через день. Один из нарядов нашего взвода состоял в несении караульной службы на контрольно-пропускном пункте и возле боксов с техникой. Второй наряд выпадал на обслуживание кухни.
Наш взвод на плацу части
Более всего не везло тем солдатам, кто попадал на кухонную котельную. Я сам там несколько раз побывал и потому полностью ощутил преимущества этого наряда. Котлы нагревались с помощью угля, в который нагнетался вентилятором воздух. Но тот уголь нужно было как-то сначала зажечь. Дров для разжигания, как правило, не было. Поэтому приходилось ходить на соседнюю автобазу и там набирать в ведро отработанное смазочное масло. Это смазочное масло потом понемногу выливали на уголь и производили поджог. После такой процедуры кочегара было тяжело узнать. Он становился явным образом похожим на представителя далекого африканского континента.
На кухню, в большинстве случаев отправляли тех солдат, которые чем-то провинились перед командирами. Причем ходили туда они практически через день. Таким солдатам оставалось или сломаться, или убегать из части. Были и у нас такие случаи. Один из солдат, который к тому же имел высшее педагогическое образование, из этой котельной почти не выходил. Может быть, здесь сыграло роль его высшее образование, может что-то другое, но он убежал из части. А потом получил за это дополнительных полгода дисциплинарного батальона.
