Она почти не помнила родителей и не скучала по ним. Но знала, что появилась на свет в самый страшный день, какой пережил её дед, прадед и прапрадед, а возможно, и все поколения тунгусов от начала времён. В то утро по небу пролетела звезда, но не упала, а взорвалась, опалив тайгу смертоносным огнём. Погибли олени, люди, деревья. Её несчастная молодая мать, которая пошла по грибы, оказалась сражена этой небесной силой, и только чудом не погибло дитя в её чреве.
Дед Юргин рассказывал, что, когда нашёл свою дочь лежащей на спине среди выжженного леса и увидел копошащийся красный комочек между её ног, он упал на землю и закричал. Он не знал, что произошло, как Надана сумела выжить, но сразу решил, что бог Агды смилостивился над девочкой и наделил её особой силой.
– Ты будешь жить долго. Выживешь там, где другие согнутся и уйдут под землю. Похоронишь всех, кого знала. И уйдёшь тихо. Там же, где появилась на свет. Это твой дар. И твоя ноша. – Так любил повторять дед, особенно когда Надане нездоровилось.
В детстве она внимала его словам, а потом начала злиться и не могла понять причины. Пожалуй, ей перестало хотеться быть особенной. Куда приятнее оказаться частью чего-то большего, чувствовать себя связанной с другим людьми, а не отрезанной от них.
Над чумом, в просвете между высоченными елями виднелось чёрное по-весеннему ветреное небо, на котором мерцали сотни больших и маленьких звёзд. Надана втянула ноздрями холодный сырой воздух и прикрыла глаза. Скоро запахнет журчащими ручьями, прелой травой, топким болотом. Но пока ещё стоит зима.
Завтра им предстоят сборы и долгий переход, но в Ванаваре она сможет сходить в баню, прогреться, соскоблить с тела грязь, увидеть людей. В свои девятнадцать зим Надана жаждала лиц, голосов, историй. Она бы никогда не призналась деду, как мечтает о другой жизни, той, которой у неё никогда не было, но о которой она смутно догадывалась. Ведь мир огромен, и за пределами тайги есть столько всего интересного, что и за целый век не изучить. Но когда-нибудь…
Надана больно ущипнула себя за запястье. Нельзя об этом думать. Сейчас она здесь. Она и дед, которому нужна помощь. Он стал плохо видеть и медленнее двигаться, пропадёт без неё. А что будет потом, одному эксери[2]известно.
***
Фактория выросла на высоком берегу быстрой Подкаменной Тунгуски, которая делала здесь изгиб, на большой широкой поляне, отвоёванной у леса. Одинаковые бревенчатые избы стояли рядом с чумами. Над головой курился дымок, пахнущий теплом и уютом, под ногами чавкал мокрый снег, превращённый в кашу ногами местных жителей, копытами лошадей и оленей.
Здесь проживали шесть семей русских и тунгусов, но в уляпкун[3] в Ванавару приходили охотники, чтобы продать пушнину и купить необходимые товары. Дед Юргин хотел похвастаться богатой добычей. Одних лисьих шкур, которые стоили в шестнадцать раз дороже беличьих, у него собралось немало, да и на белок зима была удачной. Но главное – удалось добыть несколько сиводушек, за которых можно было выручить больше всего денег.
Надану мало волновали торговые дела. Ей хотелось впечатлений. После тайги, которую она любила всем сердцем и считала своим домом, фактория казалась чем-то странным, непривычным, но жутко любопытным. Несмотря на то, что они приходили сюда не меньше трёх раз в год, каждый раз Надана испытывала радостное волнение, как будто ожидала чего-то необыкновенного.
