Едва ступив на порог избы, где располагалось акционерное общество «Сырьё», она поняла: что-то происходит. В воздухе было разлито возбуждение, суета, нервозность. Сидящий за конторкой завфактории Ян Алексеевич оживлённо разговаривал с худым мужичком в круглых очёчках и каракулевой шапке, явно неместным.
Надана прислушалась и поняла, что в Ванавару прибыли люди из столицы. Они хотели отыскать Тунгусский метеорит.
***
– Заклятое место… Зачем тебе туда? Сам сгинешь и на нас навлечёшь беду. Никто тебе не поможет, возвращайся обратно, – тихо, но ворчливо пробурчал пожилой тунгус.
Надана не успела вывернуть из-за угла избы, как услышала разговор приехавшего в Ванавару люче[4] с кем-то из местных. Слухи расползлись быстро, как туман по утру, и она уже знала, что фамилия русского – Кулик, прибыл он из Ленинграда и разыскивает упавшую в тайгу звезду, ту самую, которая погубила мать Наданы.
Девушка замерла, прижалась к бревенчатой стене и прислушалась. Стрельнула глазами вокруг – вроде никто не видит. Уж очень ей стало любопытно, что ответит люче.
– Так уж и никто? Я шесть лет готовился, тыщу вёрст проехал, чтобы что? Повернуть назад? – Резкий голос, сильный. Такой человек не отступит, даже если будет ошибаться. До смерти себя замучает, другими пожертвует, но не отступит.
– Нельзя, заклятое место. Шаманы не велят. Горе будет.
– Да слышишь ли ты меня, брат? Я ищу метеорит. Камень, который упал с неба девятнадцать лет назад. Его нужно найти. Государству нужно. Науке нужно!
– Лес большой. Приходи, уходи. Не страшно. Но туда – нельзя. Не вернёшься прежним.
– Ну тебя! Найду кого посговорчивей!
Надана не успела отскочить в сторону, когда Кулик вынырнул из-за угла и чуть не сбил её с ног.
– Эй! – с досадой бросил он и поспешил дальше.
– Стой! – приглушённо крикнула она ему вслед, догнала и дёрнула за рукав. – Тебе нужно в лес? Я проведу.
Сердце стучало в груди, как молот по наковальне, когда он обернулся и остановил на ней пронзительный взгляд. Надана не успела подумать, прежде чем эти слова вырвались из её рта. Да, она знала все тропы в тайге, могла отвести туда, где лежат мёртвые деревья, и указать на большой чёрный камень, растущий из болота. Но дед её ни за что не отпустит, и сам не пойдёт. Туда нельзя, правду сказал Кулику тунгус. Только вот возможности помочь люче из столицы, провести с ним бок о бок несколько дней, послушать его рассказы о мире, науке и государстве ей больше может никогда не представиться.
– Да что ж за напасть! То невежда, то девка… Пусти, – раздражённо ответил Кулик и размашисто зашагал в сторону избы кузнеца.
Июнь 1927 года. Ванавара
Надана видела, как над чумом клубится чёрный дым. Хищный, губительный, готовый в любой момент проникнуть внутрь, скользкой струйкой стечь к очагу, а потом заполнить собой всё пространство. Задушить, погубить, уничтожить. Это не дым от огня, который согревает и спасает. Это злой дух.
– Уйди! – Надана поднимала глаза, глядя в кусочек неба среди дымового прохода, пытаясь отогнать то, что наползало и хотело отобрать у неё всё. Но это не помогало. Небо всё так же было во власти тёмных туч, холодной мороси, тревожных ветров и голодного, жадного до крови зла.
Дед, укрытый шкурами, метался из стороны в сторону. То раскрывался, горя огнём, то закутывался, дрожа в ознобе. Варвара, местная знахарка, дала отвар из осины, велела поить утром, в полдень и на ночь, но старик всё равно бредил, не узнавал внучку, ничего не ел.
