– Эй, открой дверь! Я помогу! – Надя приблизилась так близко к замку, как только могла, в надежде, что ребёнок услышит. – Знаю, ты боишься, но я тут одна и я не кусаюсь.
Аргументы не убедили девочку, но зато плакать она перестала совсем.
Поддеть дверной замок ломиком не удавалось. Металлическая дверь сидела плотно в своём коробе и не поддавалась. Опыт Нади во взломе был небольшим и состоял лишь из нескольких оконных рам и деревянных дверей. Двери стальные, со сложными замками и секретными задвижками – представляли собой неприступные крепости. Как ни старалась Надя, так и не научилась вскрывать их. Несколько квартир в городе, о которых она успела узнать, до сих пор стояли не разоренными, – до начала эпидемии там жили люди с хорошим достатком, так что, попади она внутрь, наверняка оказалась бы в царстве роскоши. Но пока об этом оставалось только мечтать и продолжать оттачивать навык домушничества.
Надя вошла в соседнюю квартиру. Здесь был начат ремонт: серые, ободранные до бетона стены, ждали поклейки обоев. Несколько рулонов так и остались лежать в пакете на полу, вместе с пачкой клея. В полупустой комнате шаги девушки прозвучали особенно гулко, когда она подошла к окну. Высунувшись наружу, оценила расстояние до соседнего подоконника, и, как показалось, оно было сравнительно небольшим. Надя решила рискнуть и перебраться в комнату, где и находилась девочка. Потоптавшись с мыслями: «А оно мне надо?», девушка перевесила копьё на спину и осторожно залезла на подоконник. Высота не особенно страшная, но дух захватывало – сделать такое предстояло впервые.
Нервно выдохнув, Надя ухватилась за раму и осторожно выбралась наружу. Перейдя на карниз, небольшими шажками начала двигаться по швам между плитами: за годы раствор там сильно выкрошился.
Прижимаясь к стене всем телом, девушка по сантиметру поочередно переставляла ноги и руки. Несмотря на то, что расстояние до следующего окна было чуть больше полутора метров, далось оно с огромным трудом. Спина взмокла от напряжения, на висках выступила испарина. Казалось, если ветер дунет сильнее, то скинет её вниз.
Надя ругала себя, что не придумала ничего иного. Мыски ботинок иногда не вмещались в выщербины, приходилось переставлять ногу чуть дальше. Когда левая рука наконец нащупала оконный пролет, стало легче. Последние сантиметры оказались самыми непростыми. Когда Надя встала двумя ногами на соседский карниз, то едва не упала. Ноги тряслись и подгибались в коленях. Толкнув створку окна, девушка устало села на подоконник, стараясь унять в теле дрожь.
Из комнаты, в которой она оказалась, было хорошо видно часть коридора и тело мужчины с простреленной головой. Кровь заливала потёртый ковёр и тёмным ручейком устремлялась по паркету к входной двери. Девушка поймала себя на мысли, что её пугают возможные последствия смерти этого человека. Грузное тело, – стань оно мертвяком, принесло бы большие неприятности. Надя смотрела на огромную мужскую руку, неловко вывернутую при падении, и большую ладонь, боясь, что та шевельнётся.
Собравшись с духом, девушка тихо слезла с подоконника. Медленно приблизилась к трупу, подобрала пистолет, отлетевший немного в сторону. Обтерла с него кровь чьим-то шарфом, сиротливо висящим на вешалке. Откинула барабан – оставалось ещё две пули.
Весь навык обращения с оружием у Нади был почерпнут из фильмов. Многое оказалось недостоверным, и из-за этого девушка однажды едва не прострелила себе ногу, учась заряжать пистолет. Зря потратила пулю. Собирать и чистить – с этим было ещё сложнее, а вернее – никак. Надя мечтала найти где-то толковую книгу про оружие, но пока не везло.
