Выйдя из машины размяться, заметила зарево с той стороны, откуда они только что приехали. Серое небо, готовое впустить ночь, подсвечивалось красноватыми отсветами, идущими из-за холма. Девушка поёжилась от неприятного предчувствия, объяснить которое не могла даже себе.
– Что это там? – Таня вышла из машины и замерла, заворожено глядя на горизонт. – Пожар?
– Кажется, да. Полыхает, – Надя взобралась на крышу машины.
– А чего горит-то?
– Да не знаю я.
Обзор ненамного изменился. Только дальняя часть города, расположенная на холме, стала лучше видна. Источник зарева Наде всё равно был непонятен. Треск дерева и копоть, летящая вверх с порывами ветра, говорили, что огнём охвачена значительная часть города. Но что там могло случиться за такой короткий срок? Вернуться, чтобы посмотреть на происходящее, казалось самоубийством, но так страшно было видеть родное Кутарово горящим.
– Ну что там? Видно чего?
– Нам нужно сматываться отсюда, поехали! – Надя спрыгнула с крыши и быстро села за руль. Внутри засел неприятный холодок. Таню не пришлось уговаривать. Она забралась в салон и снова перелезла на заднее сиденье.
– Наверное, банда какая-то подпалила, – Надя повернула ключ зажигания.
Девочка встала на колени на сиденье и, накрывшись одеялом с головой, смотрела в окно, пока город не скрылся из вида. Зарево ещё долго отсвечивало на сером небе. Надя не могла выкинуть мысли, что пожар слишком сильный – такой обычно бывает от бензина.
Когда стало смеркаться, девушка была без сил. Остановив машину, она какое-то время обессилено лежала на руле, с наслаждением чувствуя, как расслабляются мышцы. Таня встревоженно закопошилась в одеялах и начала тормошить её за плечо:
– Что с тобой?
– Всё нормально. Мне нужно отдохнуть.
– Там дома! – Таня указала на темные постройки, видневшиеся неподалеку.
– Это какой-то завод вроде, – Надя присмотрелась. – В машине оставаться нельзя. Замерзнем. Давай сюда мой рюкзак, канистру и пошли. Свои вещи не забудь.
Надя с тоской глянула на машину и вздохнула. Могло статься, что её украдут в их отсутствие, но выбирать не приходилось. Забрав на всякий случай ключи из замка зажигания, она набросала на капот и крышу «Тауруса» немного снега, чтобы он не выглядел слишком подозрительно, и вместе с девочкой они полезли по сугробам в сторону завода.
Вдоль заводского забора проходил тротуар, по которому когда-то каждое утро люди спешили на работу. В лучшие годы жизнь здесь кипела, и каждый верил, что так будет всегда. Теперь в этих местах царила тишина. Призрачный вечер делал мир серым, поглощая последние краски, и казалось, сама безысходность шла рядом с путницами.
Снег не был глубоким, но чужих следов на нём не наблюдалось – это давало надежду, что внутри будет безопасно. Когда от ветра падали снежные шапки или поскрипывал металл, девушка вздрагивала. Поглядывая по сторонам, ловила на себе взгляд девочки. Таня молчала, но, как казалось, чего-то постоянно ожидала – не то поддержки, не то одобрения. Надя думала, что боится привязаться к ней и потом потерять.
Серые монолитные стены с застарелыми подтёками краски и продолговатыми окнами не радовались незваным гостям: предупреждающие плакаты висели через каждые три метра. Около сторожки было натянуто заграждение из рабицы. Надя легко преодолела её, перебравшись через верх. Таня полезла следом, но не удержалась и соскользнула. Прошла до собачьего лаза, ползком втиснулась в него, но тоже неудачно: зацепилась курткой. Во взгляде промелькнул испуг, она попыталась вывернуться, будто сзади её схватила чья-то рука. Надя увидела, что ржавый металл надёжно поймал девочку. Пришлось выдрать небольшой клок ткани около кармана и спасти её.
