Матрасов на кроватях не оказалось, только скрипучая армированная сетка. Девушка научила Таню, как раскинуть журналы, чтобы было удобнее лежать на пружинах. Та сразу увлечённо принялась за дело и быстро справилась с заданием. Поверх кинули забытую спецовку и чье-то одеяло, найденное в одной из коробок.
– Вроде мягко! Мне нравится! – не дожидаясь приглашения, девочка плюхнулась на кровать, покачалась. – Ложись, вместе поместимся.
– Нет, я около двери прилягу.
– Ну ладно, как хочешь. А поесть дашь?
– Поесть? Снова? – с удивлением переспросила Надя. Она ела от случая к случаю и давно забыла, что такое режим питания.
– Много времени прошло! Я есть сильно-сильно хочу! Банки мы брали, давай одну откроем на двоих! – жалостливо протянула Таня, сложив ладошки.
В холод есть хотелось почти постоянно, Надя знала это по себе, но всегда сдерживалась – экономила, помня, что впереди ждут худшие времена. С появлением ребёнка ситуация усложнилась, теперь нужно было действовать иначе.
– Так чего, мы есть-то будем?
– Будем, куда деваться. Давай откроем ветчину, только всю съедать нельзя, надо на завтра оставить. И каждой по три сушки. Размочим их, будет сытнее. По-моему, нормально.
– Да, я согласна, давай скорее!
Глядя, как девочка уплетает еду, Надя невольно поймала себя на мысли, что ввязалась во что-то сомнительное. Чужой ребенок, ради которого нужно тащиться неизвестно куда ради непонятно чего… Родители Тани мертвы, благодарности не стоит ждать. Как тогда сложится всё в лагере? Не придётся ли ей потом и дальше воспитывать Таню?
Надя сдержала вздох. Она представляла свою жизнь по-разному, но даже в самых вольных фантазиях не думала о том, что происходило теперь на улицах. Впрочем, бросать девочку она не собиралась. В Кутарово произошло что-то серьёзное, и возвращаться туда было бы опасно.
Надя кинула в рот небольшой кусочек ветчины, убрала подальше остальные припасы и, уложив Таню спать, уселась на стул около двери, а на второй – вытянула ноги. Устроившись удобней, немного сползла на стуле и закрыла глаза. Может быть, всё совсем не так плохо, и ей удастся найти защищённый город. Должны же где-то жить эвакуированные, не могли же всех покусать и убить! А Таня… Ну, что Таня, – пусть пока будет рядом.
Девушка провела какое-то время в размышлениях и только начала проваливаться в сон, когда внизу кто-то будто застонал, немного сипло, словно задыхаясь. Потом послышались шаги и шорох. Девушка замерла, внутри всё похолодело. Кто-то кроме них всё-таки был на заводе!
Она взяла копьё и проверила нож в сапоге. На кровати шевельнулась Таня, приподнимая голову – она тоже услышала звуки и теперь ожидала знака. Осторожно встав со стула, девушка подошла ближе к двери – её хлипкое старое дерево едва ли выдержало бы долгий натиск.
В висках запульсировала кровь, усталость и сон исчезли. Надя в отчаянии подумала, что будет хорошо, если там окажутся мертвяки. Страшно только если их много, станут торчать за дверями, им-то спешить некуда. И всё же перебить их будет проще, чем столкнуться с людьми, которым что-то нужно.
Надя прислушалась снова и попыталась угадать количество. Это было непросто, они двигались, не таясь, но отрывисто и хаотично. Четверо? Больше? Нужно было побыстрее разобраться с первыми из них, чтобы они своим шумом не привлекли сюда остальных. Она выдохнула, успокаиваясь, и взялась за ручку двери. Таня сделала умоляющие глаза и начала мотать головой, упрашивая не выходить. Девушка покачала головой, крепче взялась за древко копья и выскользнула наружу.
