– Это наше место! Мы первыми пришли! – набравшись смелости, как можно более грозно отозвалась она.
– Мне плевать, чье это место, дура! Выйди и помоги! Глухая что ли?
– С чего бы?
– Ладно, ты это… слушай, мне правда нужна помощь. Я ранен, нужно заштопать рану.
– Вас двое, вот и шейте себя сами.
– Ты женщина. У тебя рука легче, Саня не может… – мужчина на мгновение стушевался. – Он крови боится…
– Как будто мне нравится на неё смотреть!
– Ну, тебе, что ли, привычнее…
– Пусть твой друг марается.
– Саню не трогай, девушка, не надо так! Он меня спас, пёр на своём горбу! Сань, поговори же ты с ней… Давай, а то мне фигово…
– Да чего говорить, щас сгребу и притащу! – Санёк бодро сделал несколько шагов к Наде, поднялся по ступеням, явно намереваясь исполнить угрозу. – Где там? А ну-ка…
Неожиданно острие копья упёрлось ему в грудь – Надя тоже пошла навстречу, решив, что терять нечего и нужно бить первой. Мужчина вздрогнул и замер, вскинув руки:
– Эй, ты чего? Совсем дура?
– Я не хочу помогать! – процедила сквозь зубы Надя. Руки у неё взмокли. Она так сильно вцепилась в древко копья, что даже реши Саня вырвать его, не сумел бы.
– Да не мне же, Юрке помоги. Слышь? Он мужик хороший, лошадей держал. Разве сможет скотина у дурного человека жить? – в голосе Сани послышалось отчаяние. Казалось, он просил первый раз в жизни. – Слово даю, не трону тебя! Загнётся ведь мужик. Ну!
Надя надавила копьем ему в грудь, заставляя отойти назад.
– Да твою ж мать! – Санёк отступил. – Надо ж было такую идиотку встретить… Чего ж ты стоишь? Отмороженная что ли? Людям помогать не научили в детстве?
Укол в совесть сработал. Только вот стоило ли верить в это, после печального опыта недавнего прошлого? Надя облизнула пересохшие от волнения губы:
– Фонарь есть? Посвети на себя.
– Зачем? Женихаться не собираемся!
– Свети, давай! Покажи себя и его рану! – рявкнула она так грозно, как только смогла.
– Вот зараза! – выругался Саня. – Докапываешься зачем-то!
Юрец закашлялся, со свистом вдыхая воздух:
– Саня, быстрее… Зараза, мне как-то херово вдруг стало… Сильно…
– Чёрт подери! Щас я! – мужчина кинулся к спортивной сумке и через мгновение осветил своё лицо лучом фонаря. – Ну. Вот они мы, – пятно света перешло на Юру. – Всё? Довольна?
Санёк оказался щуплым типом, лет сорока, в потёртой синей дубленке. Он был вёртким и резким. Каждый раз, когда мужчина совершал очередное движение, оно казалось обманкой: будто в следующий миг он рванет в другую сторону. Опоясанный двумя барсетками, чем-то плотно набитыми, с пустой кобурой через плечо, Саня напоминал умалишённого, путешествующего по дорогам мёртвого мира.
Юра был его ровесником, но казался намного старше. Лицо прорезали морщины, от этого взгляд становился тяжёлым, и сразу хотелось отвернуться. Неестественно бледный, он сидел у стены, покашливая то сильнее, то затихая совсем. Шея Юры была неумело замотана тряпкой неопределенного цвета, весьма схожего с запёкшейся кровью. Мужчина зажмурился, когда Саня посветил на него, и поправил обмотку на шее, словно не желая показывать рану.
– Откуда вы?
– «А вы откуда?» – передразнил Санёк. – Что за допрос? Какая нафиг разница?!
– Куда вы идёте? – настойчиво повторила Надя.
– Пытаемся добраться до лагеря!
– До какого лагеря?
– До обычного! Ты издеваешься? Все знают, что нужно идти в лагерь! – Саня направил свет фонаря Наде в лицо, и она недовольно заслонилась рукой. – Что рассказать тебе, товарищ следователь? Что мы были строителями? Рассказать, какие дома строили?
