Надежда умирает последней - страница 22

Острая боль пронзила сердце Ленитины, и девушка сомкнула ресницы. Монахиня наслаждалась своим триумфом, глядя на поверженную жертву. «Так тебе, дворянское отродье!» – промелькнула в голове женщины злобная мысль, но аббатиса тут же перекрестилась, считая, что осенение спасёт её душу от давней ненависти к высшему сословию, которую она скрывала в своём сухом сердце.

Единственное, чем могла утешить себя затворница, – это воспоминаниями о семье и любимом. Иногда Ленитине даже казалось, что ещё мгновение и жених распахнёт дверь её темницы! Но, увы, это были лишь иллюзии – плод воспалённого воображения юной воспитанницы.

На этот раз запирать Ленитину в монастыре мать Мадлон не решилась – по её глубокому убеждению, прикосновения бравого гвардейца осквернили девицу, поэтому непременно нужно было отмолить их, прежде чем переступать порог Божьего дома. Поэтому настоятельница ограничилась стенами пансиона.

Воспитанницы, затаив дыхание, слушали, как этажом выше раздавалась характерная возня. Было понятно, что один человек, более грузный, тащит за собой другого, упирающегося. Потом хлопнула дверь, раздался глухой бряк об пол, и противный скрежет в замке подсказал, что комнату заперли, а гулкие шаги аббатисы снова разнеслись по коридору.

Сидящие на кроватях девицы все как одна подняли головы к потолку, прислушиваясь к шуму. Первой подала голос Аделис де Су:

– Опять эта Пресвятая Гаскония мучает нашу Лен.

– Неужели это всё сойдёт ей с рук? – с дрожью в голосе спросила Фантина.

– Ах, Маркиза, – тяжело вздохнула Веточка. – Это беззаконие полностью узаконено епископом Сентонжским… И Гаскония, как орлица, над всеми нами.

– Что делать? – развела руками златокудрая воспитанница. – Мы словно в плену.

– Уж кто в плену, а кто и не очень, – сверкнула глазами Шалунья.

– На что это ты намекаешь? – Фантина повернула к собеседнице своё хорошенькое личико, обвитое распущенными на ночь рыжими кудряшками.

– Да за твои голубые глазки и мешочки с золотом от твоей сестры урсулинка всё тебе позволит!

– Если бы это было так, – вздохнула Маркиза и отвернулась. – Я бы уже давно вымолила свободу для Лен…

– Надави на неё, – спрыгнув с кровати, прошипела Су и приблизилась к подруге. – Надави посильнее, ты же можешь!

– Легко сказать «надави», – пожала плечами Фантина. – От неё никогда не знаешь, чего ожидать.

– Тебе она ничего не сделает! Она твоей сестры, как огня, боится!

– Скорее отсутствия денег от неё, – усмехнулась Маркиза. – А не будет денег, и меня можно будет вышвырнуть, как ненужную вещь. Или тоже отдать в монастырь…

– А ну прекратите! – властно скомандовала Маргарита. – Что вы разгалделись, как сороки? Не на риторике. Действовать надо, а не языками чесать.

Не успела Бофор договорить свою тираду, как всевидящая Шпионка Анна подскочила с кровати и, указывая рукой на окошко, воскликнула:

– Девочки! Глядите-ка! Приехал к нам кто-то! Верхом на коне! Всадник! Мужчина!!!

Младшие воспитанницы мигом прилипли к стёклам носами. Маргарита и Анжелика переглянулись и не спеша, как подобает старшим, приблизились к окошку.

Во двор пансиона въехал мужчина в тёмном костюме, который быстро спешился и привязал гнедого мерина к коновязи. Незнакомец решительно направился к дверям, но больше ничего девицы видеть не могли. Впрочем, появление таинственного всадника стало достаточным поводом, чтобы девицы окончательно притихли, ведь они не могли знать, враг это или друг.