Надюша - страница 10

«А сама-то сколько родила? Для самой-то что главное в этой жизни?» Этот голос прозвучал в ней так ясно, что Надюша даже обернулась, ей на мгновенье показалось, что спрашивает кто-то сидящий рядом. «Господи, в машине же никого, кроме меня и шофера, а Семен Иванович никогда во время езды не отвлекается на посторонние разговоры, – ей стало неловко за свой испуг. – А с распределением продуктов для детей надо что-то решать…» Надюша снова мысленно вернулась к разговору с Клавдией, но спустя минуту все ушло на второй план, и Надюша вдруг явственно осознала, что ей уже тридцать три года и у нее нет детей. Но даже не это открытие привело ее в замешательство, а то, что за последние пять лет ее семейной жизни она ни разу не забеременела. «А что ты хотела, девонька, после двух абортов? – съехидничал в ней тот же незнакомый дотоле голос. – За что, как говорится, боролась…»

– Надежда Николаевна, – от навязчивых мыслей ее отвлек Семен Иванович, – вы еще на работу или можно уже домой?

– Что за вопрос, конечно на работу! – резко ответила Надюша, не успевшая прийти в себя от неожиданно неприятного открытия.

– Извините, – в голосе водителя послышалась обида, – я просто заметил, как вы в лице переменились, побледнели даже, словно вам нехорошо стало.

– Это ты меня извини, Иваныч, – Надюша подавила некстати прорвавшиеся эмоции, – сама не понимаю, что со мной. Давай лучше домой, мне и вправду что-то нехорошо.

Надюша стояла у окна и, не отрываясь, смотрела сквозь стекло, как во дворе шумно играли дети. Девочки, оккупировав садовую скамейку, примеряли наряды куклам, очевидно, споря, у кого они красивее, в песочнице малыши строили замки, двое карапузов никак не могли поделить места в фанерном самолетике, каждый непременно хотел занять то, где был установлен выкрашенный красной краской железный руль. Дело почти дошло до потасовки, но тут драчунов разняли подоспевшие мамочки. Мальчишкам было лет по пять, не больше. «А ведь моему второму ребенку тоже было бы лет пять, а первому?» – эта мысль острым шипом воткнулась в сердце.

– Надюша, что с тобой? – Константин Аркадьевич был не на шутку встревожен состоянием жены.

Вот уже второй день она была задумчива, на вопросы отвечала невпопад, словно тяжелые размышления одолевали ее, и она никак не могла от них избавиться.

– Ты меня слышишь, Надюша? Я отварил макароны с сосисками, давай ужинать.

– Ужинать? Сейчас что-нибудь приготовлю.

– Нет, ты определенно не в себе. Садись, – муж взял ее за плечи и почти силой увел от окна, усадив рядом с собой на диван. – Рассказывай, неприятности на работе? Какие?

Надюша посмотрела на мужа, словно увидела его впервые. Перед ней сидел мужчина, уверенный в себе и в своих делах, и эта самоуверенность прежде не отталкивала ее, она принимала ее как осознание собственной значимости. Теперь его невозмутимость впервые вызвала раздражение, показалась высокомерной. Он никогда не говорил с ней о детях, о том, что хотел бы завести ребенка, почему?

– Ты любишь детей? – спросила Надюша и не узнала своего, ставшего вдруг визгливым голоса.

– Детей? Каких детей? – вопрос для Константина Аркадьевича был настолько неожиданным, что он сразу не понял, о чем речь.

– Детей, мальчика или девочку, какие бывают в семье, сына или дочку.

– Ах, вот ты о чем, – облегченно вздохнул Константин Аркадьевич, ему вдруг стала понятна причина странного поведения жены. – Конечно, я люблю детей, но ты не считаешь, что нам уже поздно думать об этом?