Все встало на свои места, и Ким успокоился за Валю.
Шло время. За годы учебы в школе Ким несколько раз видел призраков, можно сказать привык к ним и всегда знал, что человек, которого стал сопровождать призрак, скоро умрет. Страха не было, как и не было особого любопытства. Свой дар он вопринимал, как что-то естественное.
Ким уже учился в десятом классе, как однажды после школы он как обычно поехал к отцу. Того дома не оказалось – видимо задерживался на работе, потому дверь открыла Валя.
Приветливо улыбнувшись, она отошла на пару шагов, чтоб пропустить парня. Тот улыбнулся, вошел в квартиру.
– Ну привет! – жизнерадостно воскликнула она и потрепала Кима по вихрастой голове. – Как ты оброс! Давай в парикмахерскую тебя запишем?
Ким уже был выше Вали на целую голову. Худощавый, с тонкими скулами, он не замечал, как быстро отрастали его черные волосы, и каждый раз Валя записывала его в парикмахерскую. Каждый раз она легонько трепала его по вихрастой голове и каждый раз он отмахивался, стесняясь ее мягких рук. Закрывая дверь, он услышал детский смех, раздавшийся из глубины квартиры.
– О, у вас гости? Чье дите? – спросил он, с любопытством заглядывая в коридор.
– Какое дите? – не поняла Валя.
В эту секунду из спальни выскочил мальчик лет пяти и тут же скрылся в кухне. Ким похолодел. За эти годы он научился безошибочно определять, кто перед ним: живой или мертвый. Мальчик без сомнения был мертвым. Призраком когда-то жившего человека.
– Показалось. Наверное, у соседей, – пробормотал Ким.
Призрак вышел из кухни и подошел к Вале. Он был белобрысым. Конопатое лицо было бледным. Голубые, как у Вали глаза, смотрели на Кима безэмоционально.
Тогда за ужином Ким впервые спросил у Вали, были ли у неё дети. Зная заранее ответ, он старался не глядеть на мальчика, ему почему-то казалось, что по его взгляду Валя догадается, что ее ребенок здесь, рядом, пришел за ней и терпеливо ждет ее.
Женщина вздохнула, впервые за все эти годы посмотрела на Кима тяжёлым, словно пятитонновым взглядом и дрожащим голосом призналась:
–До встречи с твоим отцом сына потеряла. Утонул в ванне. Недоглядела.
Ким покосился на маленького призрака. Тот сидел на полу, скрестив ноги и, не отрываясь, смотрел на женщину. Со взрослым спокойствием, какое никогда не бывает у детей.
Через два месяца Валя умерла на работе. Внезапно, неожиданно для отца Кима, но не для него самого.
На похоронах и после Ким не мог смотреть на отца, потому что чувствовал себя предателем, словно это он убил мачеху. Отец постарел всего за несколько дней, осунулся, потемнел лицом.
Но во всей этой трагедии ужаснее всего для Кима было то, как его родная мать отозвалась о ней. Глядя на сына с этим огоньком в глазах, который бывает только у людей люто ненавидящих кого-то, она сказала:
– Это он ее довел. Конечно, он. Этот алкоголик, он же не человек вовсе. Я тебе говорю еще раз – прекрати с ним общаться, с этой нелюдью.
Сказала нервно-звонко, неприятно брызжа слюной. Сказала со злым удовольствием, что вот, мол, она-то знает, кто виноват в смерти Вали. И Киму снова было жалко мать. Но жалость эта теперь граничила с отвращением.
Пить отец стал по-черному. И как стал пить, так мать еще злораднее стала повторять: – «А я говори-ила! Говорила, что он алкаш конченный! А ты все – папа, папа, бегал за ним как собака неприкаянная! Вот чем он тебе отплатил! Твой папа!».
