– Здесь, наверно, в любой комнате очень жарко, – я улыбнулась, как смогла, простодушно. – Вокруг ведь пустыня. А что ты подразумеваешь под словом «ненастоящие»?
– Ну как? – Тиса искренне удивилась. – Ненастоящие мужчины. У них же нет… самого главного, что должно быть у мужчины.
– Нет… самого главного? – противный ком застыл где-то посередине горла и все никак не хотел проглатываться, несмотря на горячий травяной чай, который подавали на завтрак. – Мозгов что ли?
Тиса озорно сверкнула на меня глазами и, как ни в чем не бывало, с аппетитом принялась за еду.
В этот раз на столе не было овощей, зато было множество сушеных фруктов и стояли глубокие миски с чем-то, что напомнило мне отварную крупу, или попросту, кашу. Каша была трех видов: серовато-белая, с крупными липкими зернами, золотисто-желтая, мелкорассыпчатая, и какая-то совершенно странного вида, ярко-оранжевая, похожая на отварную тыкву. Чуть помешкав, я выбрала белую кашу, напоминающую рис. По вкусу, впрочем, ничего общего с рисом у нее не было. Однако несколько добавленных к ней сладких сушеных фруктов придали ей весьма недурственный вкус. А травяной отвар, который подавали к завтраку, сделал его и вовсе почти безупречным.
Но вот, завтрак был закончен, и в дверях столовой показалась Мистрисс. Сердце у меня екнуло от недоброго предчувствия.
– Девочки, кто новенькие, все за мной. Сегодня продолжаем занятия, – маман жеманно улыбнулась и поманила девушек к себе.
Пять девушек, четыре с белой ленточкой в волосах и одна с синей, тут же подорвались к Мистрисс, и она выжидательно уставилась на меня:
– Ну, а тебе что, отдельное приглашение нужно? Тоже мне, тощая эфа, – Мистрисс пренебрежительно фыркнула.
Я нехотя вылезла из-за стола и не спеша приблизилась. Ни на какие занятия мне идти совершенно не хотелось. Можно было предположить, чему учат в местном гареме новеньких наложниц. Но улизнуть из-под бдительного взора маман не представлялось возможным.
Мистрисс привела нас в просторный зал. На полу лежали тонкие коврики, на стенах висели зеркала в полный рост. Я с опаской огляделась: ни мужчин, ни даже статуй повелителя в этом зале не было.
Заметив мое смятение, Мистрисс усмехнулась:
– Первое занятие на сегодня – это танцы, так что можешь не волноваться – пока что.
Видимо, облегчение так ясно отразилось на моем лице, что маман сочла нужным добавить:
– Ты строптива, повелитель любит таких. Но имей в виду, новенькая, если мудерисы будут на тебя жаловаться, белой ленты тебе не видать, как своих ушей. Потому веди себя правильно и будь прилежна. Тогда мы с тобой, возможно, подружимся.
Я слушала Мистрисс молча, стараясь, чтобы на моем лице не слишком явно отображались мои мысли и мое отношение ко всем этим упражнениям. Однако маман все равно чувствовала мое настроение. Она улыбнулась показательно холодно:
– Девочки, я буду здесь неподалеку. Если вдруг новенькая будет хулиганить, – она кивнула на меня, – зовите меня. Кстати сегодня владыка сам хотел зайти посмотреть на ваши занятия, потому старайтесь.
– А на какие именно занятия он придет посмотреть? – юная смуглокожая девушка с такой же, как у меня, синей лентой в волосах просительно сложила руки у пухлой груди.
– Этого он мне не сказал, – Мистрисс хитро прищурилась. – Потому старайтесь на всех занятиях.
И Мистрисс вышла, напоследок строго зыркнув на меня черными глазами.
