«Говорю вам, его спёрли инопланетяне, – пишет Лёха – наш кладезь «оригинальных» идей и бредовых предложений. – Я слышал, они там опыты проводят, и на утро ты нихуя не помнишь».
«Наверно, ты тоже был среди похищенных J, – ржёт Макс. – Они над тобой похимичили, и поэтому ты такой дебил!»
«Неее, его спецслужбы завербовали, – размышляет Ёжик. – У них там вообще уровень секретности похлеще, чем у бойцовского клуба J».
«Мне кажется, всё гораздо прозаичнее – его на органы забралиJ»
Ооо, а это Кир, которому тоже весело.
«Чё вы тут за кипишь устроили? – пишу недовольно. – Я ещё не умер».
«Да? А мы как раз твоё имущество делим J» – ржёт Шастинский, и я устало вздыхаю его неуместным шуткам.
Хотя, наверно, я единственный из всей компании знаю его настоящего – не шута, которым его все привыкли видеть, а его вторую сторону, которую он прячет за семью замками, хоть я и не понимал, почему. О его истинной личности я узнал чисто случайно, и Лёха буквально вытряс из меня обещание никому о ней не рассказывать; правда, после порадовался, что хоть при ком-то кроме родителей ему можно быть самим собой.
«Ты время видел?» – пишет лаконичное Макс, и я машинально смотрю на часы в углу дисплея.
Половина третьего утра, а я таскаюсь где-то на окраине города после того, как ушатал водителя такси за то, что он содрал с меня двойной тариф; не то, что бы я был жмотом – я всегда оставляю щедрые чаевые – просто ненавижу человеческую наглость. Поднимаю голову и устремляю взгляд вперёд – туда, где заканчивается полоса фонарей, и повисает беспросветная темень; именно в эту дыру несут меня ноги, а я даже не думаю сопротивляться.
«Видел. И что?»
«Ну и где тебя носит?»
«Я сплю», – вру в ответ.
«Твоя чёртова кровать пуста, – злится Макс, но за его показной злостью я различаю скрытое беспокойство. – Так что если ты не невидимка – тащи свою задницу в свою квартиру!»
Когда-то давно – в свой восемнадцатый день рождения, когда мне подарили квартиру, если быть точным – я дал Соколовскому запасной комплект ключей «на всякий пожарный»: был период в моей жизни, когда я терял всё на свете – от ключей до собственной головы из-за очередной красотки. Остальным я бы такое не доверил – такие же разгильдяи – а вот Макс с детства отличался повышенным уровнем надёжности. И если в один прекрасный день возникнет необходимость просить кого-то спасти мою задницу от сковородки, то этим кем-то – да простят меня парни – будет именно Макс.
Но конкретно сейчас я искренне жалел о том, что доверил ему ключи.
В последний раз вглядываюсь в манящую темноту и вздыхаю.
«Через полчаса буду», – пишу в чат и тут же набираю номер такси.
Надо что-то менять в этой чёртовой жизни.
Входная дверь квартиры оказывается слегка приоткрыта, когда я почти через час вместо ожидаемых тридцати минут оказываюсь у себя дома; в коридоре под вешалкой – гора кроссовок, сваленных в кучу, на вешалке – три куртки и пальто; пока я залипаю на этот срач, из гостиной доносится шебуршение. Заворачиваю в комнату и натыкаюсь на четыре пары абсолютно серьёзных глаз.
И мне это нихрена не нравится.
– Это что за инфаркт для перфекциониста вы устроили в коридоре?
Нет, перфекционистом я не был, но любовь к порядку в моей крови иногда доходила до маниакальности, что тоже не единожды становилось предметом для споров, а пару раз даже доходило до драки.
– Хорошая попытка, бро, – фыркает Лёха. – Где ты был?
