– Посмотрим. Как ваша фамилия?
– Потехина.
– Что-то знакомое. Вы карточку откладывали? Я что-то вас не помню, – врачиха перебрала бумаги на столе. – На что жалуетесь?
– На дочь, – вздохнула Антонина Макаровна.
– В смысле? – подняла бровки докторша.
– У вас дети есть, Наталья Яковлевна?
– Есть. Но при чем тут…
– Тогда вы, как мать, меня поймете. Наталья Яковлевна, я должна знать, что происходит с моей дочерью, понимаете?
– Пока не очень. Где вы оставили дочь? В приемной? Позовите, – врачиха опять попыталась склониться к своей писанине.
– Дочери здесь нет.
– Тогда приводите ее завтра, а сейчас позовите следующую по очереди.
– Вы, кажется, не понимаете…
– Нет и, кстати, Татьяну Алексеевну я тоже не знаю.
– Это мой гинеколог, это не важно.
– Гражданка, я прошу вас покинуть…
Наталья Яковлевна не договорила, потому что на недозаполненный бланк легли пятьдесят долларов.
– Мне нужно ровно пять минут, – сказала Антонина Макаровна.
– Я вас слушаю… простите, как ваше имя–отчество?
– Антонина Макаровна.
– Очень приятно.
– Я сама в районную поликлинику, извините, давно не хожу. У меня есть свой платный гинеколог.
– Это я как раз поняла. Вас ведь волнует ваша дочь?
– Вот именно. А она наблюдается у вас. Я бы хотела знать все о ее здоровье.
– Антонина Макаровна, существует врачебная тайна и я…
– Я же мать. У вас дети есть?
– Вы уже спрашивали.
– Ну, тем более! В виде исключения, а?
– Если только в виде исключения, – Наталья Яковлевна смахнула купюру в ящик стола и пододвинула телефон. Как дочку зовут?
– Потехина Ольга Станиславовна.
– Минуточку… Алло, Лена?.. Это Наталья Яковлевна. Будь добра принеси мне прямо сейчас карточку Потехиной Ольги Станиславовны… Когда обращалась, не знаю… Спасибо, детка… Антонина Макаровна, ваша дочь регулярно бывает у меня?
– Вот вы мне это и скажите.
– Хорошо, она дома живет? Ведет себя нормально?
– Конечно, она очень хорошая девочка.
– Чего же вы так волнуетесь?
Риторический вопрос остался без ответа, медсестра из регистратуры принесла карточку. Шепнула что-то на ухо врачихе, косо посмотрела на Антонину Макаровну и вышла. Видно успела заглянуть в карточку и удивилась тому, что пациентка выглядит чуть старше.
– Вспомнила я вашу девочку, мамаша, – сказала Наталья Яковлевна. – Взрослая уже барышня, она периодически бывает на осмотрах, жалоб особых нет, здоровье нормальное. Так что можете не беспокоиться.
– Разрешите мне посмотреть, – протянула руку Антонина Макаровна.
Врачиха карточку не отдала.
– Вы мне не верите?
– Дайте посмотреть!
– Во–первых, вы ничего не поймете даже там, где нет латыни – у меня, как и у всех врачей, отвратительный почерк, во–вторых, я вам все сказала: ваша Оля вполне здорова.
– Скажите мне… понимаете… Оля еще девушка?
– Ваша дочь взрослый человек, она сама за себя отвечает.
– Ваше мнение меня не интересует. Моя дочь – девушка? – на стол врачихи легла еще одна купюра. – Ну?
Наталья Яковлевна сгребла бумажку.
– Уже нет, но это обычное дело, не расстраивайтесь…
– Сама знаю, что обычное, – пробормотала Антонина Макаровна, – как же она могла?
Решив, что этот вопрос уже не к ней, докторша промолчала.
– Ну, я с ней разберусь!
Сев в машину, Антонина Макаровна достала мобильник, но потом передумала и кинула его обратно в сумочку. Говорить об этом по телефону глупо. Да и торопиться не следует, хотя так и хочется заорать на глупую девчонку. Она-то, дура, подыскивает ей хорошую партию, рассказывает про английскую школу и фортепьяно, распинается перед Романюком, а самого главного о своей дочери, оказывается, не знает. Молодость – понятно, сама была такой, весело жила, но ведь это были театр, танцы, как максимум – поцелую на лестнице. И только в 19 лет она впервые позволила мальчику… Тьфу, черт, не об этом думать надо. Романюк – ладно, и так никуда не денется, дело вообще не в мужиках, их-то, как раз, на Ольгин век, с ее личиком и фигурой, хватит. Вопрос в том, почему дочь скрыла, что у нее есть ухажер. Да не простой, а… Кто же этот оболтус? А вдруг это тот Леня? И когда они… Вот что надо было спросить! Как давно дочь скрывает свой роман? Впрочем, раз до постели дошло, то ситуация серьезная. Вплоть до… ну, если она в подоле принесет, тогда… Антонина Макаровна аж зубами заскрипела… Убить дуру мало! И как же она-то проглядела? А папашка… Тот вообще никогда ничего дальше своей логарифмической линейки не видел, а Ольгу всегда баловал, в куклы с ней играл. Вот и доигрались!
