– Мы хотели бы увидеться с наместником императора цветущей провинции Гуандун, – произнес наконец Снегирев на минском. В одной руке он держал пиалушку с чаем, другую же учтиво прижимал к груди. – Если это возможно и в планах наместника найдется время на встречу.
– Уверен, что и наместник с радостью увиделся бы с путниками из далекой страны, – отозвался младший хранитель покоев. С таким серьезным видом, будто идея об этом только пришла ему в голову. – Драгоценный господин Чжу Юань очень любознателен и всегда лично встречается с гостями нашей страны, чтобы узнать о происходящем за ее пределами.
Я в разговоре не участвовал, предпочитая просто смотреть эту постановку китайского традиционного театра.
– В таком случае, многочтимый Сьен Дун, прошу принять наше прошение на встречу, так как и наше желание беседы с драгоценным Чжу Юанем велико, – передвинул посол принесенный с собой тубус, внутри которого свернулся требуемый документ.
– Многочтимые господа должны понимать, что день наместника расписан по минутам и я не могу гарантировать вашей скорой встречи с ним, – принимая прошение, отозвался чиновник.
– И все же мы будем покорнейше просить вас изыскать такую возможность, – сидя на низком пуфе, обозначил Снегирев поклон.
– Вижу, что ваше желание встретиться с наместником и правда велико, – болванчиком закивал младший хранитель покоев. – В таком случае прошу простить мне отлучку. Я незамедлительно отправлюсь уточнить график драгоценного Чжу Юаня.
– Это мы должны просить у вас прощения, что отрываем вас от дел, многочтимый Сьен Дун!
«Вот зачем это все? – вновь накатило раздражение. Сдерживая его, я проводил чиновника, уносящего тубус, глазами и вздохнул. – Все же известно наперед! К чему тратить время на плетение слов и распитие чаев? Можно же просто зарегистрировать прошение и не заниматься ерундой! Красиво, конечно, антуражно. Будто в историческую постановку попал. Но вот смысл?..»
Посол глянул на меня с мягкой и какой-то очень доброй укоризной. Как дедушка на нетерпеливого внучка, который желает смыться в сад пострелять по воробьям из рогатки, а не сидеть за столом и слушать скучные разговоры взрослых. От этого взгляда мои мысли полярно поменяли направление, и я принялся оправдывать местных.
«С другой стороны, – подумал я, – в этом мире не было коммунистической партии Китая и слепого подражания Западу в манере ведения дел. Империя всегда оставалась империей, даже когда разваливалась на части при очередном восстании вроде той же Эпохи Тридцати Правителей – просто императоров становилось слишком много. Дипломатический этикет тут своеобразный, это так, но, если подумать, для минцев он единственно приемлемый, поскольку иного они, вероятнее всего, и не знают!»
Сияя лицом, младший хранитель покоев появился, когда чай уже начал остывать. На вытянутых перед собой руках он бережно нес другой тубус, выточенный из зеленого камня.
– Многочтимые господа! Я прошу прощения за ожидание, но оно будет вознаграждено сторицей! Старшему хранителю покоев удалось найти в графике наместника свободное время. Завтра он ждет вас в десять часов утра в Чайном павильоне Нефритового двора. Вот приглашение для вас!
«Какая неожиданность!» – желчно буркнула одна моя часть.
«Заткнись!» – шикнула на нее другая.
– Какая прекрасная новость, господин Сьен Дун! – Лицо Снегирева расплылось в улыбке, будто сказанное чиновником и правда было новостью. – Вы проделали большую работу, и мы преисполнены благодарности! Позвольте нам отблагодарить вас за внимание к простым путешественникам.
