Наречённая тёмного дракона - страница 14

– Кто? – не понимаю я.

– Твоё дитя.

Самое глупое, что можно начать делать на моем месте. Это просто осесть около кресла, будто я осенний лист с дерева, и, закрыв лицо, зарыдать.

Меня трясет от всего. От того, что я жертва дракона, от того, что нелюбимая жена, от того, что обманутая возлюбленная, проданная дочь… а теперь ещё и мать. Мать дитя, которое навсегда связывает меня с негодяем.

И если бы не ребёнок я была бы сейчас где? В темном мире, о котором только ходят легенды и все боятся туда попасть? В мир покоя? Загробный мир, где все спят вечным сном. И откуда вышел Ориас, которому только и нужно вернуться туда. В свой вечный сон.

Ну и пусть убирается! Пусть! Мне он не нужен. Я ему не нужна! Зачем это всё, Боги?! Почему?

– Почему ты плачешь? – спокойный голос.

Нельзя больше плакать. Нельзя показывать слабость. Всё, дозволенная минута кончилась. Я пытаюсь вытереть слезы. Встаю на ноги, которых не чувствую.

– Что будет со мной? И с ребёнком? – спрашиваю я.

– Не знаю. Ты должна была спать. И все бы закончилось. Но теперь… я не могу забрать жизнь дитя. Это не по правилам.

– А мою можешь?

– Тебя мне обещали вслух столько раз… Я же говорил.

– Я не… я не дам тебе разрешения, забрать моё дитя. Никогда.

– Я понимаю. Ты отдашь его отцу?

Сглатываю.

Боги. На одну секунду мелькает картина в голове того, как с моим ребенком сидит Клара. Рон держит его на руках а я… я мертва?

Нет.

Качаю головой.

– Нет-нет, пожалуйста… – не нахожу ничего лучшего как просто упасть на колени. – Не надо!

– Встань живо, – Ориас закрывает глаза, будто он не может смотреть на это.

Я не слушаюсь, тогда он наклоняется. Хватает меня за руку и резко дергает. Я теряю равновесие, опираюсь на Ориаса второй рукой. Поднимаю глаза и понимаю, что теперь не скрываю заплаканного лица.

Он смотрит на меня как-то странно. Очень внимательно. Мне становится неловко, стыдно за проявление своих чувств и я быстро отстраняюсь от него, стирая слезы и стараясь глубоко дышать, чтобы больше не плакать. Но он наблюдает за мной, будто изучает.

Такой прямой взгляд. Неотрывный. Даже Рон так не смотрел, он смотрел всегда немного с ухмылкой, с гордостью. А Ориас разглядывает, изучает, что-то оценивает.

– Ты весьма красивая, а вот слёзы тебе не идут, – говорит он.

– Постараюсь меньше плакать, – зло отвечаю я.

– Постараюсь, чтобы не пришлось, – говорит Ориас. Отворачивается от меня и делает очередной пас у зеркала. Оно становится обычным.

– Что мы будем делать? – спрашиваю я, после небольшой паузы, уже почувствовав, что я спокойна.

Странное поведение Ориаса меня скорее испугало и дало мне сил, выйти из печали. Надо быть собранной. Надо быть сильной, тем более теперь, когда я мать.

– Мы дождемся твоих родов а потом… потом решим. У нас есть девять месяцев чтобы решить. Если только нас не найдут ранее.

– Мой… муж?

Ориас улыбается.

– Милая, у меня есть проблемы более древние чем твой ненаглядный ходячий мужской уд с глазками и мечом наперевес.

Главное не пытаться думать об этой аналогии. Не пытаться её представить.

Я встряхиваю головой.

– Какие?

Не отвечает.

– Знаешь, я все-таки твоя нареченная. Твоя жена, та, что предсказана тебе и всё такое.

– Ты никогда не была моей нареченной, – вдруг отвечает Ориас.

Я глупо хлопаю глазами.

– Но…

– Было пророчество, да, я о нем слышал. Но не знаю чье оно. Оно предсказало дату рождения, но ты единственная женщина, что родилась в этот день?! Нет! – Ориас поворачивается ко мне, приближается на несколько шагов, совсем убрав между нами расстояние. – Но люди в твоей стране решили что это ты. Они заморочили голову твоему отцу, и тебе. Твой муж прав – они все обезумели. Они сами много раз говорили о том, что я должен тебя забрать. Они будили меня, призывали поневоле меня снова и снова, будто моля о том, чтобы я забрал тебя. Каждая беседа у костра о пророчестве, которое я даже не знаю, существовало ли на самом деле – молитва о тебе. О том, что я заберу тебя. О том, что ты моя жена. Каждая беседа твоего отца с советниками… Каждая! Бесконечные призывы, почти мольбы, только в виде страха. А теперь… что-то произошло, недавно. После того, как твой дурак-муж якобы «убил меня». Что-то произошло, на самом деле. И я стал видеть тебя во сне. Твою жизнь. Я стал слышать твоё беспокойство. Ты слишком… чувствительная, живая, горячая. Я не мог спать, все время твои чувства, твои сожаления, твои слезы, надежды, радости… слишком громко, слишком сильно. А когда ты узнала об измене твоего благоверного… это стало невыносимым.