– Никита, можно я останусь у тебя? – спросила Жанна, когда Олег с Ингой собрались уходить.
– Хорошо, оставайся, – ответил он, отдавая другу картину. Алкоголь и природа перевесили всю его нелюбовь к женскому полу. Олег весело подмигнул ему:
– Спасибо за вечер, всем доброй ночи.
Когда дверь за Олегом и Ингой закрылась, Жанна задала давно мучавший ее вопрос:
– Никита, ты меня избегаешь?
– Я сейчас очень занят, – попытался уйти от неприятной для него темы Никита.
– Но хоть иногда мы можем встречаться? – спросила она, умоляюще глядя в глаза молодому человеку. В ее взгляде были и испуг, и просьба о помощи, и нежность, с которой смотрят юные создания на предмет своей страсти. Ей так хотелось верить в искренность слов Никиты, в то, что он действительно занят. Она надеялась, что даже редкие встречи могут что-то изменить в их отношениях. Жанна, как и множество влюбленных, пыталась схватиться, как утопающий за любую соломинку. Даже разрешение остаться вселяло в нее определенную надежду. Как обезоруженный воин стояла она перед Никитой, вся в его власти. Ее трепетное волнение передалось молодому человеку. Ему стало жаль девушку.
– Конечно, иногда можем, – ответил он, положа руку Жанне на плечо и провожая ее в спальню.
На следующий день погода резко изменилась. Североатлантический циклон принес холодный воздух. С утра небо заволокло тучами. Порывистый ветер проверял на прочность молодую листву. После обеда полил дождь. Никита, не захватив из дома зонтик, передвигался до метро мелкими перебежками, пытаясь укрыться от дождя под навесами магазинчиков и кафе. Во время одной из остановок под укрытием у него зазвонил телефон.
– Привет, старик! Все отлично! Заказчику картина очень понравилась. Он расплатился, так что сегодня завезу жалование, – рапортовал Олег, – только тут еще одно дело. Один дяденька, увидев твою работу, воспылал желанием с тобой встретиться. Ты не против, если я его захвачу с собой?
– В принципе, не против, только мы вчера почти все съели, и мой холодильник опять на диете, – ответил Никита, смахивая с лица капли дождя.
– Мы же не ужинать приедем. Угостишь чаем или кофе.
– Ну, это без проблем. Примерно в какое время вас ждать? – поинтересовался Никита.
– После семи, точнее сказать не могу. Пробки, мой друг, эти вечные московские пробки.
– Хорошо, после семи жду. – Никита продолжил свой путь к метро, перепрыгивая через лужи.
Дождь лил не переставая. Никита, стоя дома у окна, поджидал друга, наблюдая, как прохудившееся небо извергает на землю потоки воды, то увеличивая, то уменьшая напор. Редкие прохожие торопились поскорее укрыться в своих подъездах. Никита, глядя, как вода заливает асфальт, образовывая пузырящиеся лужи, которые, расползаясь, превращались в реки, вспомнил случай из своего детства. Дело было ранней весной, когда растаял снег, и около дома образовалась огромная лужа, похожая на небольшой пруд, что вызвало восторг и любопытство у Никиты и других детей, стоявших рядом и никак не решавшихся измерить ее глубину. Один самый озорной соседский мальчик разбежался и толкнул маленького Никиту прямо в лужу. Когда Никита вернулся домой, с его пальто и шапки стекала вода. Он плакал, но не потому, что было больно или мокро, просто в том, что случилось, не было его вины, и он не понимал, почему этот мальчик с ним так поступил. Вдобавок ко всему, дома ему досталось от папы, во-первых, потому что не смог за себя постоять, во-вторых, за то, что «распустил нюни».
