Нартуган: Из огня и магии - страница 7

Они неторопливо шли, пока Нартуган не замер от ужаса.

– Подождите… Вы мой отец? – Нартуган никогда не видел своего отца. При разговоре с матерью этот вопрос всегда оставался где-то в воздухе. Но он никогда не решался задать его маме. Со временем он вообще перестал размышлять об этом. – Где ты был всё это время!?

– Я же покоритель четырёх миров, где я, там всегда будет опасность. А как я говорил, твоя мать чересчур осторожная.

– Я не верю тебе! Ты не мой отец!

В этот момент их разговор прервал пронзительный женский визг. Обернувшись, они увидели, как Салтанат попала в ловушку. Верёвка, словно паутина, обвила её с ног до головы, и даже вдвоём с Ляззат они не могли её распутать.

Заметив, что их заметили, Ляззат, помахав рукой, подозвала их.

– Здравствуйте, можете помочь с этим? – будто не замечая Нартугана, Ляззат обратилась к его отцу.

– Без проблем.

В мгновение ока Карга махнул рукой, и, не касаясь верёвки, разрезал её, удержав при этом Салтанат, которая упала на него.

– Вы кто? – удивлённо спросила Салтанат, краснея. Она не могла отвести глаз от безупречного мужчины.

– Я – отец Нартугана.

Нартуган, хоть и не был обделён физическими качествами, всегда подтягивался лучше остальных и бегал быстрее, но рядом с отцом он чувствовал себя маленькой букашкой.

– Эй, он что, говорит правду? Ты же говорил, что у тебя нет отца, – Ляззат обратилась к Нартугану.

– Он несёт чушь, не стоит ему верить. Я вижу его в первый раз, – подойдя к своим друзьям, Нартуган настороженно уставился на громилу.

– Не могу поверить, неужели Бике не рассказывала тебе перед сном о моих путешествиях?! Быть такого не может, я же твой отец. Ты разве не рад этому? – Карга посмотрел ему в глаза, надеясь, что ему поверят.

– Нет, ты просто подкаченный шут. Уходи, или мы вызовем полицию, – Нартуган больше не мог терпеть.

Неожиданно для себя, как только он вспоминал об отце, в его сердце разгоралась ярость. Та боль, что была похоронена в его сознании, начала просыпаться. Он вспомнил, как отец его бросил, как мать растила его одна, и как дети смеялись над ним. Словно огромная волна гнева, злоба стекалась по артериям, наполняя его кипящее сердце.

– Отец – это великая гора для сына, а я тот, кто станет для тебя Эверестом, сынок. Дай мне шанс, и я докажу тебе это.

Не сказав больше ни слова, Карга подошёл и обнял сына. Нартуган тут же хотел оттолкнуть его, но неожиданно, как взрыв, вспыхнуло синие пламя, и они в мгновения око исчезли в этом сгорающем огне. Салтанат и Ляззат, ставшие свидетелями магии, долго пересказывали полицейским и матери Нартугана, как они увидели огромный столб синего пламени, который возник будто из ниоткуда и унёс с собой мальчика и его отца.

Глава 3

Врата магии

Нартуган стоял рядом с отцом, чувствуя, как космос раскрывался перед ним, словно гигантская книга. Пространство вокруг дышало, переливаясь оттенками, меняясь с каждым мгновением. Страницы её были сотканы из огня, света и теней. Отец молчал, его взгляд был устремлён в бесконечность, а на лице расцветала тихая улыбка, отражающая счастье. Его глаза сияли мягким светом, наполненные радостью и восхищением, словно он встретился со старым другом, которого не видел уже многие годы.

Мир шептал, звёзды напевали тихие колыбельные. Воздух дрожал, пронизанный переливами, словно мерцающий туман. Туннель закручивался вокруг них, словно живой водоворот, отзываясь на их присутствие, то распахиваясь в безграничные дали, то сжимаясь в узкие коридоры. Нартуган чувствовал, как трепет пробегает по его телу – это был не страх, а восторг перед неизведанным. Он вытянул руку, и едва уловимое прикосновение наполнило его пальцы легким покалыванием, словно сам космос признал его присутствие. Он провёл ладонью по вихрю света, ощущая, как магия скользит сквозь него, шепча незнакомые, но родные слова. Вокруг них плавали блики, мягкими импульсами пронзая воздух и напоминая биение далёкого сердца. Он пытался сосредоточиться, но окружающий мир становился всё более неуловимым. Пространство дрожало, словно резонируя с его дыханием, откликаясь на каждый вдох и выдох. Снова взглянув на отца, он вдруг осознал: его отец был жив. Жив по-настоящему.