– Я знаю, малышка, – в папиных глазах сожаление и любовь, – я всё про тебя знаю, моя девочка. Только что же это была бы за любовь, если бы ты так быстро о ней забыла? Ты очень сильная, Лали, и я горжусь тобой. Только с любовью всегда бывает непросто.
Папа снова прижимает мою голову к груди и тихо целует в макушку. Я верю ему безоговорочно и, наконец, затихаю. Лишь сейчас, в папиных объятиях, я по-настоящему ощущаю себя дома.
***
Даже не знаю, что именно выдернуло меня из сна – больнючий щипок за мягкое место или возмущённый возглас Коти:
– Ну, знаешь, это наглость! Ты что, собираешься до вечера здесь дрыхнуть? Хорошо же ты гостей принимаешь!
– Коть, а сколько времени? – я сбрыкнула плед, под которым чуть не сварилась и, оглядевшись, обнаружила себя на диванчике в папином кабинете.
Помню, как папа внёс меня в дом, и мы сидели в гостиной на первом этаже. В его руках я смогла, наконец, уснуть. Странно, что он принёс меня в кабинет, а не в мою спальню.
– Третий час, между прочим! Уже обедать пора, а ты ещё не завтракала. Баева, чем ты всю ночь занималась, пока я отвлеклась на сон?
– Сколько – третий час? – я подскочила с дивана. – Ты что, разбудить меня не могла?
– Я что – самоубийца? Тимур Альбертович с утра издал указ отстреливать даже комаров, посмевших нарушить покой его принцессы. Слышь, но всему же есть разумный предел. Мне стало без тебя скучно. Твоему папеньке уже надоело меня развлекать и он придумал себе какие-то срочные дела и умчался со своим коротышкой Яном. А Василиса вечно занята! – Котя смешно надула губы и мне показалось, что она сейчас топнет ножкой. – И даже эти твои Львовичи свалили куда-то ещё пару часов назад.
Вот это отличная новость!
Я облегчённо выдохнула и направилась на выход из кабинета, увлекая за собой подругу.
***
– Ну и какие у нас на сегодня планы? – угрожающе интересуется Котя, встречая меня, посвежевшую после душа.
А я знаю, что придётся её разочаровать, но пока не решён мой главный вопрос, мне даже дышать больно.
– Коть, прости, мне край надо встретиться с Ромкой. – Но я тут же спешу её успокоить: – Но везти меня не надо, я такси возьму! А ты можешь подождать меня дома, поплавать… Да что хочешь делай, папа не будет против.
– Знаешь, Баева, – на удивление спокойно и даже грустно говорит Котя, – мне кажется, что если я приглашу поплавать в вашем бассейне свою маму и даже папашку со всем его выводком, твой папа тоже не будет против. А такси тебе ни к чему, я уже видела твою тачку и чуть не почернела от зависти. Кстати, Тимур Альбертович сказал, что она заждалась хозяйку и мы уже можем её выгулять. Но, я так понимаю, в твоих сегодняшних планах для меня места нет?
– Стёпкина, ну ты ведь мой друг… – виновато лепечу я, и Котя, к счастью, не ждёт, когда я стану вымаливать у неё прощение.
– Да, Баева, тебе на редкость повезло! Поэтому хватит ныть, пойдём лучше пощупаем твоего нового коня, а потом начнём делать из тебя роковую стерву. Доверься мне – и твой Ромео не устоит.
Мне сразу вспомнилась красная сорочка, призванная сразить Ромку наповал. Тогда Катюха говорила то же самое, и мы обе знаем, чем всё закончилось.
***
– Коть, я вот думаю, может, мне причёску сменить?
Я открываю дверь, ведущую в гараж, Котя с важным видом неотступно следует за мной. У неё есть причина быть важной – она видела мою тачку, а я нет.
– Морду лица смени лучше, а то мне всё время кажется, что у тебя сейчас клыки вылезут. А нам с Масиком нельзя волноваться, – Котя погладила свой круглый животик. – И вообще, давай быстрее, мы с ним кушать хотим.
