– Гиперсексуальности?! – оживляется до этого безучастно слушавшая нашу перепалку посетительница.
Прерывая обещающий быть интересным разговор, у меня на поясе завибрировал сотовый телефон. Номер не определился.
– Какого чёрта! – рычу я в трубку.
– Привет, Михалыч! Не поверишь, но я тоже рад тебя слышать!
Звонит мой старый корефан, дружба с которым связывает нас с первой встречи в песочнице. Я рад этому звонку, встречи с этим человеком обычно приносят мне радость и дают мне заряд жизненной бодрости.
– Привет, Толя.
– Как настроение?
– Полная жопа.
– И у меня жопа. Как смотришь, может, нам плюнуть на все да поехать погонять шары?
Особо важных дел, которые я бы не мог отложить на завтра, у меня нет, поэтому я решил использовать предоставившуюся возможность окончательно не переругаться с коллегами, и принимаю Толино предложение.
– Если меня кто спросит, я в областной прокуратуре. Буду вечером, – бросаю я Петьке, и немного подумав, добавляю: – Или не буду, но в любом случае я на «сотке».
Игра не клеится, впрочем, как и разговор. На вопросы Толя отвечает невпопад и думает о чем-то своем. Мы бесцельно гоняем шары по бильярду до тех пор, пока Толя не отставляет в сторону кий.
– Пойдем, пообедаем.
– Рано ещё, да и есть совсем не хочется.
– Пойдём-пойдём. Здесь подают отличный крабовый суп и великолепного копчёного угря.
Пока нам не принесли заказ, молча курим, попивая кофе.
– А знаешь, мы все биороботы, – выпустив в потолок сигаретный дым, произносит Толя.
– Да ты что!
– Точно-точно!
– Да я это и раньше знал.
– Давно?
– Давно.
– А почему молчал, мне ничего не говорил?
– Не хотел тебя расстраивать.
Копчёный угорь и крабовый суп, и правда, просто великолепны! Пища богов!
– Вкусно? – спрашивает Толя.
– Вкус пищи для меня давно не является доминирующим фактором, – слукавил я.
– А что ж для тебя является концептуальной основой в питании? – улыбается Толя.
– Количество еды.
– Тогда, может быть, ещё супа и креветок в кляре?
– Давай, – с плохо скрываемым удовольствием соглашаюсь я.
Креветки в кляре – это вам не какой-нибудь «хот-дог», это крутая штука, и к тому же чертовски вкусная.
Налопавшись, что называется от пуза, я откидываюсь на спинку стула и закуриваю.
– Да, кстати, а куда пропал Толстый{ Толстый – наш общий старинный школьный друг, падкий до дармовщинки, что всегда является предметом наших розыгрышей.}? Что-то давно его не видно?
– Да ну его! Обидчивый стал. Я намедни его разыграл, так он со мной больше не разговаривает, – отмахивается Толя. – Даже убить хотел.
– С этого места поподробнее, пожалуйста.
– А чего тут рассказывать? Рассказывать, собственно, и нечего.
– Да ладно, брось! Рассказывай!
– В пятницу на прошлой неделе, Толстый завалился ко мне в офис. У меня в этот день дела не очень клеились, и настроение было, скажем, неважное. А он привязался как банный лист: «Пойдем, пива попьем, пойдём, пива попьём». Достал, одним словом, не даёт работать. Я ему и говорю: «У тебя загранпаспорт с собой?» «С собой», – отвечает. «Полетели в Германию, попьем настоящего пива. Сегодня улетим, а завтра вечером дома».
Ну Толстый с радостью и согласился. Понятное дело, сразу предупредил, что денег у него нет. На это, собственно, и был сделан расчёт. Я ему: «Ерунда! У меня деньги есть». Сели в машину и поехали в Екатеринбург. Приехали в аэропорт, успели к самой посадке. Взяли билеты – и в самолёт. Вошли, уселись и ждём взлёта. Я по сторонам огляделся и говорю ему: «Вон, мол, мой старый знакомый, давно его не видел, пойду, поговорю». А сам – шмыг из самолёта. Короче, когда Толстый спохватился, что меня в самолёте нет, лайнер уже взлетел. Прикинь его состояние: меня нет, денег нет, языком он владеет только матерным. Одним словом, шансы его попасть в ближайшее время на родину практически равны нулю. Правда, к тому времени я уже созвонился с немецкими партнерами, и в аэропорту его, конечно, ждали. Но он-то об этом не знал! Слушай, Михалыч, а у тебя пистолет с собой? – неожиданно спрашивает Толя.
