Щеки Насти сразу же вспыхнули. Мне стыдиться нечего. Я с Давидом прожила полгода.
– Все это похоже на дешевый боевик, – вздыхаю я, поправляя непослушные волосы. – Может, мы просто сегодня ночью всей семьей уйдем в турпоход? Горы, палатки, природа. Там даже связь не ловит. И никто нас не найдет.
Давид и папа мою шутку не оценили. Сестра посмотрела так, словно я предложила ей зимой голышом искупаться. Зато Юра воодушевился. Глаза загорелись. А Юля сидела рядом с задумчивым и хмурым видом. Понимала, что грядут перемены и неизвестно, устоит ли на воде плот Смоленских или же пойдет ко дну.
– У вас есть два часа на сборы и на то, чтобы составить завтрашнее расписание дня. А я пока отвезу Леру в отель, чтобы она забрала свои вещи.
– Нет, с тобой не поеду, – выставляю перед собой руки.
– Поговорим на улице, – кивает мне Давид, идя к двери. Тем самым дает понять, что не хочет, чтобы кто-либо видел наши с ним препирания.
Я иду к воротам быстрым шагом. Солнце слепит глаза. Уверенно перебираю ногами, заставляя себя ни разу не обернуться назад.
Я знаю, что он идет за мной. Знаю, что он слишком упёртый, чтобы отступить.
Я даже вижу его машину на подъездной дорожке.
Запоздало вспоминаю, что не вызвала такси. Достаю из кармана телефон. Разрядился.
Резко останавливаюсь, сделав глубокий вдох. Нужно просто смириться, пережить эти несколько недель и вернуться к прежней жизни, изобразив провал в памяти длиною дней в двадцать.
Я отсчитываю секунды до того момента, когда Давид поравняется со мной. Точно знаю, что сопротивление в данной ситуации бесполезно. Он не отвяжется.
– Едем за твоими вещами? – спрашивает так, словно уверен уже в том, что я сдалась.
– Если после этого ты исчезнешь из моей жизни – да. – Не смотрю на него, неспешно выхожу из двора.
Давид снимает с блокировки внедорожник. Я не жду приглашения, забираюсь на заднее сиденье сама, чтобы находиться на максимальном от него расстоянии.
Это не остается не замеченным Леоновым. Он одаривает меня хмурым взглядом, кивает своим мыслям и заводит мотор.
Он ведет плавно и неспешно. И несмотря на дискомфорт от быстрой езды, который остался у меня после аварии, именно сейчас я была бы не против, если бы он мчал по улицам на бешеной скорости. Лишь бы поскорее оказаться подальше от него.
Здесь пахнет им. Приходится опустить стекло, чтобы дышать стало легче.
– Кто этот человек, с которым ты сегодня встречалась? – внезапно спрашивает Давид, и мы встречаемся взглядами в зеркале заднего вида.
Я не сразу понимаю, о ком речь. Столько всего сегодня произошло, что встреча с Дамиром оказалась задвинутой на второй план.
– Просто заказчик, – пожимаю плечами, отворачиваясь к окну.
– Это ты для «просто заказчика» сегодня так оделась?
– Тебя как главу службы безопасности моего отца это точно не должно интересовать, – холодно и высокомерно осаждаю его.
– И все же?– спустя несколько минут молчания не сдается он.
– Я буду рисовать его портрет. Это все, что тебе стоит знать об этом человеке. И вообще, плохо твои люди работают, раз у тебя до сих пор нет на столе досье Дамира.
– Скоро будет, – сквозь зубы цедит он и крепче сжимает пальцами руль. Злится? – А портрет будешь рисовать лица или?..
Это «или» повисает между нами в воздухе. Решаю не выдавать сразу все козыри. Если ему так неприятно, что я буду рисовать голого мужчину, то пусть считает, что Дамир обнажится передо мной.
