Директор школы – наш бывший завуч, Андрей Александрович Успенский. Нахмуренные брови, седые волосы ежиком. Замкнут, неразговорчив. Учительница географии в застегнутом сером пальто укрепляет на доске карту Советского Союза и показывает нам примерное расположение фронтов. Мы слушаем внимательно, а я даже вношу поправку по последней сводке. Рассказав о фронтах, учительница несколько минут сидит молча, потом вздыхает и, задолго до звонка, объявляет о конце урока.
– Война, – говорит она в дверях. – У всех много дел, ребятки… Домашних заданий не задаю. А у вас год быстро пролетит, глядишь и восьмой закончите…
Урок географии последний. Мы спешим в школьную столовую, где дают горячий суп. Здесь вертятся наши «дядечки», дядя Леша и дядя Тарас. Тарас, туповатый мужик, всегда был добродушным, а дядю Лешу мы боялись. В школе он выполнял не только обязанности сторожа и уборщика, но и осуществлял своего рода полицейские функции. Если учительница, употребив все свои педагогические премудрости, не справлялась с разбушевавшимся классом, то вызывала дядю Лешу, который быстро наводил порядок, раздавая налево и направо хлесткие «щелбаны» по головам. Иногда же, скрутив какого-нибудь буяна и захватив его под мышку, он просто выносил его в коридор и там «маленько учил». Потолкавшись у окошечка раздаточной, оба дядьки получают по тарелке супа и быстро расправляются с ним.
Я встаю, чтобы бежать домой, но меня неожиданно останавливает незнакомая женщина и спрашивает:
– Мальчик, тебе нравится суп?
– Конечно, нравится. Только очень жидкий.
– Жидкий суп, – повторяет она и задает тот же вопрос сидящим за столами ребятам. Они отвечают то же.
– А ну-ка, ребята, пойдемте на кухню и посмотрим, почему он такой жидкий, – неожиданно предлагает она. Мы встаем из-за стола в недоумении.
– Нас не пустят, – говорит кто-то.
– Со мной пустят, – уверенно отвечает женщина. – А вас я тоже приглашаю с нами, – обращается она к дяде Тарасу и дяде Леше.
Они послушно подчиняются, и мы всей гурьбой переступаем через заветный порог.
– Куда? Вход на кухню посторонним запрещен! – бросается навстречу нам повариха. – Выметайтесь немедленно!
– Прокуратура Ленинского района, – спокойно представляется женщина, предъявляя книжечку. Повариха застывает на месте с открытым ртом.
– Налейте-ка мне тарелку прямо из котла, – требует прокурорша.
Мы окружаем ее и, глотая слюни, смотрим, как она болтает в тарелке ложкой. Может она и нам нальет по тарелке?
– Это не суп. Это вода, – резюмирует прокурорша и выливает тарелку обратно в котел.
– А это что за бидон? Откройте!
Хмурая повариха открывает бидон и послушно отдает черпак.
– Ого! Это уже совсем другой суп, – говорит прокурорша и показывает нам тарелку. – Для кого бидон?
– Для учителей, – буркает повариха, глядя в пол.
– Так! Ребята, идем дальше. Откройте шкаф.
– Ключа нет, – говорит повариха. – Ключ у заведующей.
– Ваша фамилия? – обращается прокурорша к дяде Леше. Он называет.
– Взломайте дверь.
В руках дяди Леши, как из-под земли, оказываются молоток и долото. Минута – и дверь открыта. Из шкафа извлекается еще один небольшой бидон. Прокурорша открывает его, зачерпывает ложкой гущу и выкладывает ее на тарелку.
– Чей бидон?
– Не знаю.
– Все ясно. Итак, имеется три сорта супа: суп-вода – детям, суп как суп – учителям и суп-каша – себе. Составляем акт.
Она долго пишет акт. Мы подписываем его и уходим, искренне сожалея о том, что она так и не раздала нам найденное.
