— Да… — рассеянно кивает она, — знаешь, я ведь его проверяла… Ну, ненормально в его возрасте столько кушать, хоть бабушка вообще по-другому считает. В Москву возили, смотрели его… К светилу, он отцу Тигрика школьным приятелем приходится. И тот смотрел, анализы изучал, а потом сказал, что все нормально. Ребенок растет, будет или спортсменом великим, или просто богатырем. И чтоб отстали уже от него…
Я улыбаюсь.
Марина такая серьезная в своей материнской тревоге. Такая непривычная. И красивая. Очень красивая стала.
— Ты стала еще красивей, – говорю я.
Марина поворачивается ко мне с легким удивлением поднимает брови, а затем отвечает медленно и задумчиво:
— Ты — тоже.
Мы замолкаем, сверля друг друга взглядами…
А затем что-то случается, словно стоп-кран срывает. Я не знаю, кто делает первое движение, кто первый шагает вперед.
Наверно, это одновременно происходит.
Меня подбрасывает на диване, Марина делает шаг навстречу…
И через секунду я уже в ее объятиях. Сжимаю так крепко, словно боюсь, что исчезнет она сейчас!
Что это все мне снится!
И вот-вот проснусь…
— Блин, Вася… — всхлипывает Марина мне в плечо, — черт… Я уже не надеялась увидеть тебя! Вася…
— Я тоже, Марин…
— Я скучала! Дура ты такая, ну куда пропала? Я так скучала!
— Я тоже…
— Теперь не уйдешь, пока все не выясним! Я тебя не отпущу больше!
— Я — тоже…
Девочки, сегодня в книге-подарке ТИГР ПОД ЕЛКУ (https://litnet.com/shrt/nmlG) как раз сцена, когда Вася поет песню перед боем Камня. Только теперь она - со взгляда Марины... Почитайте, мои хорошие! И буду благодарна вам за звездочки! Вам несложно, книге полезно, мне радостно) Тапаем звезду возде аннотации книги!
25. 24. Лис
— Лисин, если ты думаешь, что приехал сюда и всех поимел, то нихуя! Это я тебя поимею, понял меня?
Полковник Мазуриков (ебать, фамилия, конечно) смотрит с напрягом, глаза пучит. Наверно, это должно выглядеть дико страшно, но меня пробивает на ржач.
Потому что похож полковник сейчас на срущего шакала: глаза бессмысленные, морда одухотворенная, хвост в сторону. И постоянно настороже, чтоб за жопу не схватили в самый ответственный момент.
Само собой, говорить этого я ему не буду, и без того отношения напряженные. Пусть и дальше думает, что я его воспринимаю.
А я помолчу.
С некоторых пор молчание — золото.
— Твой папаша далеко, а я — здесь! И таскаться со стволом наголо и пугать людей ты не будешь тут, понял?
Это он меня имеет по поводу нашей с Каменюкой вчерашней погони за такси, в которой малышка ехала.
Таксист, сука, таки сдал меня.
И, главное, про каменную морду — ни слова, потому что узнал и понял, что целее будет, если язык в жопу засунет. А меня никто в городе не знает, значит, можно сдавать со спокойной совестью…
Ну, ничего, ничего… Мы — люди не гордые. Главное, не понт, а результат. Да и то, что Камня в городе знают, как-то не особо ему на пользу.
Местые не трогают, а вот приезжие казачки — в легкую мордой об стол упаковали.
Невольно улыбаюсь, вспоминая эту сцену.
В топе моих самых любимых будет, однозначно.
— И нехрен лыбиться! — тут же корректирует мое настроение Мазуриков, — я тебя закину сейчас на землю, посмотрю, как поелозишь!
— Не имеете права, товарищ полковник, — скучно глядя мимо него, отвечаю я ровным голосом, — насчет меня у вас есть отдельное предписание.
Полковник пару минут отчетливо скрипит зубами, пытаясь совладать с нервами. Я молчу, не мешаю ему в этом.
