— Это домашнее, свекрови привезли, — говорит Марина, отпивает чуть-чуть, ставит бокал на стол, — кушай. У нее хычины волшебные получаются, Михо за уши не оттянуть.
— Объедение, — я не собираюсь отказываться, тем более, что в последние двое суток уже даже и не вспомню, что именно ела и когда.
— Слушай, я не могу понять, — снова начинает Марина, — ты же в отношениях была! С Камнем! И с…
— Давай не будем про это, — торопливо пытаюсь я переключить тему, — это вообще не имеет отношения к ним. Родители просто не хотели, чтоб я училась. Они… сектанты, понимаешь?
— Сектанты? — округляет глаза Марина, — а я думала, что просто… как это… слишком правильне. Патриархальные…
— Нет, — вздыхаю я, — я не хотела рассказывать, стыдно было… У нас тут секта есть… До сих пор, кстати, насколько я в курсе. “Братья Господа” называется.
— Типа этих… которые по домам ходили и спрашивали, верим ли мы в бога? — морщит лоб Маринка.
— Типа того. Но эти по домам не ходят, живут своей общиной, к себе особо никого не зовут… По стране их несколько общин, наша — самая большая. Главный — брат Игорь. Был. Сейчас — не знаю. И вот за брата Игоря меня и хотели замуж отдать.
— Ого… — Марина садится за стол, кладет руки на столешницу, чуть подается вперед, — и почему ты молчала-то?
— Не знаю… — пожимаю я плечами, в очередной раз искренне удивляясь собственной недалекости и зашоренности, — как-то стыдно было, понимаешь? Я вырвалась впервые в жизни в другой мир, обалдела от того, насколько все реально другим было. Универ… Ты не представляешь, что это было для меня! Насколько это был огромный прорыв! Меня же готовили к роли жены и мамы, воспитывали правильно, и то, что я собиралась учиться дальше, родителям не нравилось. А я… Я хотела дальше. Сама до сих порт не понимаю, как решилась на такое. И, когда все получилось, меньше всего мне хотелось возвращаться. И меньше всего хотелось, чтоб кто-то в универе узнал, откуда я выползла, из какого средневековья… Я словно крылья обрела, понимаешь? Мне казалось, что я все смогу, всего добьюсь…
— И добилась бы, — кивает Марина, — если бы не уехала так экстренно тогда. Колесник еще полгода горевал ходил. И даже на бэк вокал никого не брал.
— А сейчас “Адские студенты” выступают?
— Нет, — вздыхает Марина, — распались после того, как универ закончили. Колесник же на последнем курсе учился, и парни из его группы тоже. Колесник сейчас в Москве, в каком-то проекте, по телеку его видела недавно. Рафик и Артем здесь, работают, бизнес свой у них, известные ведущие, праздники ведут и так далее. Мы их на три годика Михо заказывали.
Мы молчим пару секунд.
Мне ужасно хочется про Камня и Лиса спросить. Или хотя бы как-то перевести разговор на них, но…
Но нет.
Не стоит.
— Ты многих уронила, Вась, когда вот так… уехала… — кажется, Марина понимает прекрасно, о чем я хочу спросить, но не решаюсь.
— Я сама упала, Мар, — говорю я, — мне было больно и тяжело. И никто не помог. Кроме Тошки.
— Потому что ты никому ничего не сказала! — Марина неожиданно раздражается и лупит ладонью по столешнице, — ты просто пропала! И всех закинула в блок! И мы не могли ни дозвониться, ничего!
— Хотели бы, нашли, — горько бормочу я, отворачиваясь, и подруга понимает, о ком конкретно я говорю.
— Ну да, из зоны легко искать, — язвительно отвечает Марина, и я поднимаю на нее обескураженный взгляд.
