Плачет он не от боли, а потому, что по пути уронил еще и какую-то деревянную лошадку и испугался громкого звука.
После я сижу с Михо, держу его на коленях, а Марина разговаривает в другой комнате с Тигром.
Возвращается, забирает у меня сына, несет на кухню, чтоб утешить сладким хычином.
И все то время, пока мы возимся с ребенком, болтаем на отвлеченные темы, словно договорившись оставить историю заключения Камня и Лиса на потом, у меня набатом в голове стучат слова Марины: “Зона, ментовка, зона, ментовка, зона, зона, зона…”. И глаза Камня перед внутренним взором. Темные и тяжелые. И оскал Лиса, жесткий и болезненный.
Все не так, как я думала! Все совсем-совсем не так!
А как?
— Ничего, скоро папа придет, заберет его, — говорит Марина, — и мы поболтаем.
— А Тигр… — осторожно спрашиваю я, — он не будет против… меня?
— Ну, он, конечно, на тебя злился, — вздыхает дипломатично Марина, — да они все злились, Вась, ты должна их понять… Тут такое случилось, а ты именно в этот момент… Они же не в курсе были, что ты не знала про ментов. Многие в универе решили, что ты испугалась и сбежала. Бросила Камня.
— И ты так думала? — с дрожью в голосе спрашиваю я. И по глазам Марины вижу: да, тоже так думала.
Боже…
Какой же тварью я выгляжу в глазах всех, кто меня знал! Кто хорошо ко мне относился! Кто переживал за меня, помогал мне! Маринка, Тигр… А Колесник с ребятами?
Старательно не думаю о главных людях, уверенных, что я — тварь, предательница.
Им в глаза я теперь смотреть вообще не смогу. Никогда.
И объяснить все… Да что объяснять? То, что была не в себе, когда сбежала? То, что опомнилась только через неделю, в Москве? Тошка меня усиленно успокоительными тогда пичкал. И ни на шаг не отходил, боялся, что я что-нибудь с собой сделаю, настолько в пограничном состоянии я была. Или он… Другого боялся? И чем именно он меня кормил тогда? Только ли успокоительными?
То время мне помнится крайне смутно, да и не люблю я его вспоминать. Больно очень. До сих пор отголоски этой боли бьют по сердцу.
И вот теперь, оказывается…
Нет. Не объяснишь тут ничего. И не вернешь ничего. Надо уезжать. Как можно скорее. Устроить маму в хоспис и ехать. Прочь из этого города!
Прошлое надо оставлять в прошлом.
Я слышу, как открывается входная дверь.
— О, Тигрик мой! Михо, папа пришел! — Марина подхватывает замурзанного хычином Михо на руки и идет в прихожую.
И я следом, планируя только поздороваться и уйти, если увижу, что Тигр недоволен тем, что я у него в гостях. В конце концов, с Мариной мы и на нейтральной территории пересечемся…
И замираю у входа в коридор. Соляным столбом застываю.
Потому что Тигр пришел не один…
Девочки, следующая глава будет КИПЯТОК! Запасаемся успокоительным, запасными трусиками и выбрасываем, к херам, огнетушители! Они не помогут!
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
