- А я тебе еще два года назад говорила…
- Говорила, Жень, говорила. Только сказать-то просто… а сделать…
- Все, прекрати это уныние. Нормально все будет. Прекрасно даже! Слышишь?
- Слышу. Лунга, как же я тебя люблю. Что бы делала, если б ты к нам, вся такая зелененькая, официанточкой работать не пришла, а?
- Зотовой бы плакалась.
- Зотовой поплачешься, у нее ж от всех проблем одно лекарство.
- Ага, член.
- И я о том же.
- Хотя тебе не помешало бы парочку присмотреть, - наливаю еще текилы.
- Ну что ж, тогда устроим кастинг. Вот разведусь и уйду в загул. Такой, что Зотовой не снилось…
- Ты полегче. Мне Даринки с ее похабными историями одной вот так, - показываю куда-то выше своей головы, - хватает.
- Ну вот, а у меня только душа в рай полетела. Кстати, Жень, а что у нас там за инцидент в ресторане?
- Ой, Вил, сама еще не разобралась. Какой-то мужик приходил. Деньги за крышу вымогал.
- Крышу?
- Ага.
- Он какой год на дворе видел?
- Видимо, не видел. Не знаю… Рома сказал, будет платить. Дурак наивный! Неужели не понимает, что они так еще больше присосутся?
- Что делать думаешь?
- Пойду завтра в ОВД наше схожу. У него в ксиве черным по белому наш район прописан.
- И что хочешь узнать?
- Да не знаю еще. Там видно будет.
- А хуже не будет?
- Куда уж хуже…
- Ладно. Хватит о грустном, еще по одной?
- И спать.
***
Утром я оставляю Вилку дома, а сама, вооружившись красной помадой, еду в наше местное ОВД. С детства не люблю все эти государственные учреждения Мороз по коже. Расплатившись с таксистом, накидываю на голову капюшон, чтобы хоть немного скрыть укладку от ветра. Волосы у меня длинные, густые, пшеничного цвета. Свои, ни разу не крашенные. Да и укладки я люблю, даже на курсы ходила, так, чтобы немного свои унылые будни разнообразить. На губах кричащая красно-морковная помада. На ногах черный тонкий капрон, а тельце запрятано в узкое вязаное серое платье-миди.
Поправив пальтишко, захожу внутрь, сталкиваясь лицом к лицу с дежурной частью. Немного больше воздуха в легкие. Все будет хорошо. Женя, все будет хорошо!
- Здравствуйте, - мило улыбаюсь, но на этого, я не побоюсь сказать, грозного мужчину, мои улыбки не действуют, - я могу поговорить с кем-то из начальства?
- Слышишь, Вов, с порога и сразу к начальству. Что случилось, девочка?
«Я вам не девочка», - очень хочу сказать, но тактично молчу.
И лишь поборов злость, открываю рот.
- У меня заявление… понимаете, ваш сотрудник вымогает деньги у нашего ресторана.
Мужичок тушуется, бегающими глазками смотря на своего напарника.
- К Игорь Юричу ее отправь, это по его части, думаю, - вздыхает второй, кивая куда-то в сторону глубокого и мрачного коридора.
- Прямо до упора и налево. Кабинет сто одиннадцать.
- Спасибо, - жду, пока разблокируется турникет, и, быстро перебирая ногами, следую указанным маршрутом.
У двери еще раз поправляю волосы, конечно, от волнения, а не из желания кому-то понравиться. Красная помада, кстати, туда же, с ней я просто чувствую себя воинственней.
Стучу, дожидаясь хоть какого-то ответа. Но когда его не следует, тяну ручку двери на себя, заглядывая внутрь, и понимаю, что там пусто. Топчусь на месте, не зная, что делать и куда идти. Навстречу идет какой-то мужчина, я не вижу его лица. В коридоре не слишком светло, и я только хочу открыть рот, чтобы спросить, как он заговаривает первый:
- Ты ко мне с заявлением о вымогательстве?
