— Где отсоси и где я, детка, — поморщилась я.
— Ну так пора стрясти с себя песок нравственности, которым тебя так щедро присыпала мать, и пойти в разнос, — подмигнула мне подруга.
— Вот и Егор предложил провести вечер в его квартире или в гостинице, — вздохнула я.
— И? — прищурилась Тори.
— Мне как-то боязно, — призналась я.
— Господи, Ева. Тебе двадцать два, и все боязно! Напейся шампанского, расслабься и как следует покувыркайся с Егором. Я вообще не понимаю, как он столько времени терпит.
— Может, потому что любит?
— Когда любят, то еще больше невмоготу.
После встречи с Тори я уехала в угнетенном состоянии духа. Конечно, пускаться во все тяжкие я не собиралась, но, может, реально пора забыть о всех маминых угрозах и пророчествах и просто-напросто начать получать удовольствие от жизни.
Однако, прежде чем начать его получать, нужно было что-то решить с Эдлиным. Может, и правда стоит поговорить с ним с глазу на глаз и прекратить этот фарс с браком, пока дело не зашло слишком далеко.
Вздохнув, я приняла решение на следующий же день отправиться к нему и объяснить, что замуж за него я не выйду ни при каких обстоятельствах.
Мать ворвалась в мою спальню, когда я переписывалась с Егором прежде, чем лечь спать.
— Как ты посмела устроить сцену в ресторане? — прошипела она, словно фурия.
— Значит, тот факт, что твой ненаглядный Андрей хотел снять меня, как проститутку, тебя так сильно не взбесил, а вот мой маленький скандальчик — очень даже?
Я вздернула подбородок и посмотрела ей прямо в глаза.
— А за кого еще должен был принять тебя мужчина, если ты выставляешь себя на показ в клубе? — спросила она.
— Я не выставляю себя на показ, а пою, — возразила я.
— Поёшь в ночном клубе, Ева! Разве можно пасть ниже?
— Не была бы ты против моего желания попасть на сцену, я бы никогда не пошла подрабатывать в клуб, мам, — в сердцах проговорила я.
Телефон пиликнул входящим сообщением, и мать, совершенно неожиданно для меня, бросилась к мобильнику, словно кобра, и выхватила его из моей руки.
— «Я так рад, что ты наконец-то побываешь у меня дома. Жду с нетерпением завтрашней встречи», — прочитала она. — Что это?
— Сообщение, — пожала я плечами.
— Ты собралась к нему домой?
— Почему нет?
— Ты не смеешь. — Ее губы дрожали от еле сдерживаемого гнева.
— Еще как смею, мам. Мне двадцать два, и я буду делать все, что захочу. Или будешь утверждать, что все эти годы ты меня для Андрея Эдлина берегла? Думаю, человек, который привык снимать телок по клубам, не оценит.
— Хватит разговаривать со мной в таком тоне, — чеканя каждое слово, сказала мать.
— Хорошо, я умолкаю, но повторяю в последний раз: я не выйду замуж за Эдлина. Я хочу…
— Я хочу! Я хочу! Я хочу! — резко перебила меня мать. — Ты слышишь себя, Ева? Всю свою жизнь это «я хочу» не сходит с твоих уст. — Я удивленно хлопнула ресницами и замерла. — Ты говоришь, ты взрослая, ну так послушай меня, взрослая девочка Ева. Ты всю жизнь жила, не зная забот, не зная, что происходит с нашим семейным капиталом и как тяжело мне приходилось, когда я пыталась удержать фирму отца на плаву. Я отгораживала тебя от всего, и вы с Максом никогда ни в чем не знали отказа.
— Мам…
— Не перебивай. Все, что сегодня у нас есть: вся эта красивая жизнь, большой дом, поездки за границу, машины и даже, черт возьми, одежда, — все это практически принадлежит Эдлину.
— В каком смысле?
