— Может, родишь, поймешь, — хмыкаю в ответ на ее речи.
— Э, нет, дудки. Никаких детей… — Она еще яростнее машет головой.
— В смысле, Ясенька?
— Я не хочу никаких детей. По-моему, это слишком большая ответственность — нести в мир новую беззащитную душу. Случись со мной что, кто за деткой присмотрит? Еще попадет к какому-нибудь психу… Не дай бог, родится девочка. Не-е-ет, я убежденная чайлдфри.
Меня от ее речей аж потрясывает.
Моя женщина! Она вдоль и поперек моя женщина…
Она красивая, умная, ловкая, безумно притягательная. Еще и не пошлет куда подальше из-за моего дефекта. Я ведь бесплодный. И, начиная с двадцати лет, это рано или поздно разрушало все мои отношения. Получается, с Ясей не разрушило бы?
Она идеально мне подходит. Не хорьку, мне!
И что, я сейчас возьму у нее проклятую куклу, а потом исчезну из ее жизни? Но если не исчезну, она обидится и будет продолжать меня сторониться, как она это делала последние дни. Ни тот ни другой вариант категорически не устраивает. По-моему, пришла пора для решительных действий. Осматриваю комнату, в которой мы оказались. Больше удачного момента может и не представиться.
Супердевочка моих намерений не читает, продолжает разглагольствовать на тему того, что некоторым родителям лучше вообще детей не иметь.
Я же поворачиваюсь к двери в прачечную и задвигаю щеколду, отсекая нас от остального мира.
Яся слышит щелчок.
— Зачем ты запер дверь? — Тут же начинает беспокоиться.
— Ну как же? Велели тебя обыскать. — Как ни в чем не бывало пожимаю плечами.
— И ты правда будешь обыскивать? — Ее глаза враз круглеют.
— Буду. Очень тщательно. Раздевайся, Яся… — говорю ей с добродушной улыбкой.
— Ты больной? — Она тут же взвивается. — Я не буду раздеваться!
— Не гордый, могу раздеть сам… — тихо бурчу.
Оттесняю Супердевочку к стиральной машине, которая стоит в углу.
— Немедленно прекрати, что ты делаешь? — визжит она.
И я затыкаю ей рот своим. Целую резко, с нажимом.
Она теряется, роняет на пол сумку, забывает, как дышать, и упирается мне в грудь ладонями.
— Захар, прекрати! — командует твердо.
А я снова целую, сметаю ее защиту, любое сопротивление. При этом обнимаю ее одной рукой за талию, а другой за плечи. Малышке не вырваться, на сантиметр от меня не отодвинуться.
— Прекрати… — уже совсем неуверенно шепчет она.
И я чувствую, что она почти падает, совсем нетвердо стоит на ногах. Такая яркая реакция мне очень нравится. Резко подхватываю ее за талию и усаживаю прямо на стиральную машину, при этом задрав подол бежевого платья.
Снова целую, прямо как тогда, в спортзале. Настойчиво тараню ее рот языком, изучаю его изнутри, вырываю из Яси хриплый стон.
— Руки вверх подними.
— А? Что?
Не понимает, о чем прошу. Будто пьяная после моих поцелуев.
— Руки подыми! — командую строже.
И она поднимает. Тяну вверх ее платье, и очень скоро моя Супердевочка оказывается в одном нижнем белье.
— Захар, это слишком… — пытается бубнить она.
Сама же тянется ко мне всем телом. Прекрати я ее держать, свалится на пол — стопроцентно.
— Выпусти меня отсюда… — тихо шепчет.
— Нет, уже не выпущу… — хриплю ей в ухо, расстегивая на брюках ремень.
Отчего-то звук расстегиваемой молнии получается неожиданно громким.
Яся смотрит на меня обалдевшим взглядом, видит выпуклое доказательство желания пониже талии и уже не говорит ничего против, лишь облизывает нижнюю губу.
Прислоняюсь к Ясе еще ближе. В мгновение ока стаскиваю с нее белье. Впиваюсь в губы новым жарким поцелуем и беру. Делаю это резко, не терпя возражений.
