Элли могла, конечно, остаться тогда дома, тем более, её состояние на новые подвиги совершенно не тянуло. Но кто её (как и всех остальных) мог тогда остановить? Не говоря об истинном положении дел и будто враз сошедшем с ума мире. Казалось, все тогда буквально одурели и едва ли замечали происходящее прямо у них под боком или за пределами их общего безумия. Поэтому Эл и выглядела в те минуты на их фоне настоящим примером хладнокровного спокойствия и собранной сдержанности. Пока многие бегали по дому и хватались за вещи, телефоны и прочее, она, как ни в чём ни бывало, поднялась с постели, оделась в любимые джинсы, водолазку и серый кардиган, обула синие кроссовки и даже успела причесаться, собрав волосы в хвост. Движения были чисто машинальными, а временами заметно притормаживающими из-за всё ещё действующих в организме лекарств. Но на подобные мелочи Элли было просто плевать. Разве у мёртвых могут быть какие-то чувства или эмоции?
Достаточно и того, что у неё оставались хоть какие-то физические силы. Точнее, это единственное, что у неё ещё наблюдалось в приличном избытке, в отличие от едва живой души. Если не считать, конечно, подсознательного прагматика, каким-то неимоверным образом просчитывающего нужные, а, главное, исключительно правильные в сложившейся ситуации шаги.
И, когда она вышла из дома на передний двор, наблюдая, как от подъездной площадки один за другим срываются с припаркованных мест автомобили родственников и гостей, Эл, недолго думая, направилась к тёмно-синему минивэну тётушки Маргарет. При этом в упор проигнорировав машины отца и Колина. На неё реально никто не обращал внимания, не говоря о третьем муже тётки Риты, который в тот момент говорил с кем-то по телефону. Ну, а сама тётушка раздавала распоряжения трём своим откормленным оболтусам-погодкам, уткнувшихся в игровые планшеты и всё ещё не принявших решение ехать со всеми в Уэбстер, или остаться дома у Элфордов на уже заказанный ранее из ресторана обед.
Семейное голосование закончилось меньше, чем за минуту. Осталось двое младших Фарсонов, старший (пятнадцатилетний Эндрю) захотел поехать, заранее прихватив с собой парочку сэндвичей с индейкой и сыром. Пока всё это решалось, можно сказать, на ходу или даже на бегу, Элли успела забраться на одно из задних сидений пассажирского салона минивэна и даже пристегнуть ремень безопасности. Конечно, тётка Рита её заметила, как только сама села в машину рядом с водительским креслом впереди. Правда, особо не удивилась увиденному, скользнув по невозмутимой фигурке племянницы всеподмечающим и даже в чём-то хищным взглядом.
- Твоя мама сказала ехать с нами? – заданный вопрос прозвучал, скорее, машинально, причём констатируя факт, нежели преследуя цель – получить и без того озвученный в нём ответ.
- Да, не хочет, чтобы я слушала, как они ругаются. – Эл не помнила, где научилась столь гениальной «премудрости» говорить правду, если пытаешься где-то соврать. Но пока ничего лучшего так и не сумела придумать.
Да и кому какая разница? Можно подумать Фарсоны, как и все остальные, собрались в Уэбстер, чтобы выполнить свой родственный или ещё какой-то там гражданский долг перед обществом, семьёй и отечеством. Просто им всем было любопытно. И будь у отца Элли хоть немного лишнего времени с ясным осмыслением происходящего, то сделал бы сейчас хоть что-нибудь, чтобы запретить ехать за ним всей этой ораве ненасытных сплетников и падших до грязных сенсаций стервятников.
