— А зачем мне её столько?.. Свободы той... У меня и так её слишком много... Я свободен от всего: от семьи, от жилища, от денег... Всё, что у меня осталось, кроме свободы, это всего лишь несколько лет жизни... И на кой мне нужна такая свобода? — произнёс он с грустью.
— Понятно... А что будешь делать с полученным серебряком?
— Пропью, — улыбнулся старик.
— А-а-а... Так сказать, инвестируешь в себя, — хохотнул я. — А что ты делать-то умеешь?
— Всего понемногу, — пожал он плечами.
— А еду готовить, палубу мыть? — уточнил я.
— И это тоже, — покивал старик.
— А как быстро ты ходишь? — спросил я, переживая за то, что он будет нас задерживать.
— Коня обгоню... Стреноженного, — улыбнулся он.
— Ладно, дедуля, договорились, вот тебе серебряк, — передал я ему монету. — Меня зовут Лео, можно по имени и на "ты"... А тебя как?..
— А меня Урук, — сказал он, поднимаясь на ноги.
Когда мы подошли к остальным, Рома удивлённо спросил:
— И зачем тебе этот старик? С него же никакого толку.
— А что, прикольный дедуля, — пожал я плечами. — А вообще, в жизни никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь... Знаю я одну девушку, её когда-то тоже купили за один серебряный. А сейчас у неё свой собственный город... Так что мотай на ус, Тигра.
Дальше мы продолжили путь уже вместе со стариком... Через метров сто ряды закончились, и мы вышли к длинному деревянному помосту высотой в полтора метра, который небольшими перегородками был поделён на несколько участков, и на каждом таком участке происходил свой аукцион... Мы пошли вдоль помоста рассматривая сегодняшние лоты... Тут продавали: красавиц девушек и красавцев мужчин, представителей редких рас, предметы искусства, каких-то животных и даже какие-то редкие зелья.
Пройдя вдоль всего помоста, я уже хотел скомандовать своим возвращаться к клеткам с воинами, как в углу одного из участков помоста увидел металлическую клетку с обезображенным человеком внутри.
8. Глава 8
— О, бля! Они что, Фредди Крюгера поймали, — изумлённо воскликнул я, когда подошёл поближе к клетке, и рассмотрел её узника.
Это был крепкий мужчина примерно сорока пяти лет по земным меркам. Он был полностью голый, у него не было ушей, части носа и губ, а всё его тело представляло собой один большой шрам от ожога. Клетка была заперта на большой навесной замок, но несмотря на это, мужчина был закован в кандалы и ошейник, которые были пристёгнуты к её прутьям.
— Аланда, будь другом... Спроси у кого-нибудь, за что этого гаврика так упаковали, — попросил я.
Аланда подозвала к себе одного из помощников аукциониста данного участка, юношу лет двадцати с тонкими усиками, и передала ему мой вопрос... Он спрыгнул с помоста, и наклонившись к Аланде доверительным шёпотом сообщил:
— О-о-о, госпожа, да это же тот самый неуловимый Грат! Самый известный в нашем мире...
Дальше он сказал какое-то неизвестное мне слово, и я решил выяснить, что оно означает... А потом я чуть не рассмеялся, когда выяснилось, что это слово "пират". Как оказалось, пиратами здесь называют тех, кто грабят и топят корабли "честных" искателей и торговцев Вордхола... Которые, в свою очередь, грабят и топят корабли островитян, но пиратами при этом не являются.
— Ага, значит пират, — задумчиво покивал я своим мыслям.
— Он не просто какой-то там пират! — возмущённо выпучил на меня глаза юноша. — Это сам Грат!.. Самый известный в мире пиратский капитан. Он ограбил и потопил больше двух десятков вордхольских судов, а также несколько кораблей вордхольских аристократов с магами на борту... И совершил он это не имея на своём корабле ни магов, ни какого-либо мощного оружия, — произнёс юноша, и сделал театральную паузу, с ожиданием глядя на нас.
