У каждой секции в полу было несколько узких щелей ведущих в канализацию, в которые рабы справляли нужду, не стесняясь окружающих.
После секций с мастеровыми начались секции с воинами, которые были разных рас и возраста. Как мне пояснил Рома, все эти воины были в основном из военнопленных, и именно из них нам предстояло подыскать себе недостающих членов команды корабля.
От входа на рынок и дальше по ряду цены на рабов возрастали, и мне стало любопытно посмотреть, кого продают в конце ряда... После секций с воинами огромные клетки заканчивались, и дальше ряд представлял собой кучу разномастных разумных из рабов, продавцов и покупателей... Некоторые рабы были пристёгнуты к брёвнам, как на корабле корхов, некоторые стояли в небольших загонах со связанными руками, а были и те, кто послушно стоял со свободными конечностями возле своего хозяина или продавца. И здесь уже не все лица рабов выражали обречённость и безнадёгу, как в огромных клетках, тут уже попадались рабы и рабыни, которые весело друг с другом о чём-то шушукались.
Мы проходили возле небольшой группы неплохо одетых воинов, перед которыми стояли пять девушек лет восемнадцати, в простой одежде и с кожаными ошейниками... Я невольно услышал их разговор:
— Господин, давайте светленькую, она симпатичней, — предложил один из воинов.
— Да ну, господин, давайте лучше тёмненькую, у неё сиськи побольше, — сказал второй воин.
— Ох... Ну я даже не знаю... Хотелось бы обеих, но денег хватит только на одну, — с тяжёлым вздохом произнёс их господин.
— А что это они с таким усердием своему господину бабу выбирают? Им то что с этого? — поинтересовался я у Ромы, когда мы отошли подальше от этих воинов.
— А они не ему бабу выбирают, они выбирают себе жену... Когда их господин вдоволь натешиться со своей покупкой, он отдаст её замуж за кого-нибудь из них... Вот каждый из воинов и советует ту, на которой бы он сам хотел жениться, — пояснил Рома.
— Я не понял, у них что, на острове своих девок мало? Для чего им брать в жёны купленную здесь рабыню, да ещё и ту, которая спала с их господином? — спросил я.
— А как же, и свои есть... Только если выбирать между страшной нетронутой крестьянской дочкой и какой-нибудь из этих красавиц, которая побывала под господином, то они выберут красавицу... Ведь лучше же прожить всю жизнь с красивой женщиной, и воспитывать красивых детей, — объяснил Рома.
— Ну, не факт, конечно же, но мысль я понял, — задумчиво сказал я.
Когда мы прошли немного дальше, я заметил на краю ряда лохматого и бородатого седого деда азиатской внешности. На нём были простые штаны, рубаха и потёртые сандалии. Он с беззаботной улыбкой, всего из четырёх передних зубов, сидел на чурбаке, и вырезал простеньким ножом деревянную фигурку в виде какой-то птички... Я попросил свою группу немного меня подождать, и подошёл к деду.
— Салам алейкум, байке, — поздоровался я.
— А?.. Здравствуй, юноша! — произнёс он с улыбкой.
— Чем торгуем? — поинтересовался я.
— Да вот, себя продаю, — ответил он.
— И почём нынче пенсионеры? — спросил я.
— Всего один серебряк, — ответил он с грустной усмешкой.
— О, как! — удивился я. — А откуда у вас такие мощные скидки? У вас что, сегодня на рынке чёрная пятница?.. Почему цена такая низкая?
— А кому нужен человек в моём возрасте?.. Оттого и цена такая, — пояснил старик.
— И не жалко тебе, дедуля, всего за одну серебряную монету лишиться свободы? — поинтересовался я.
