– Рада знакомству, Юлия, ты так похожа на свою мать, – произнесла Инга, медленно поднимаясь с кресла, чтобы обнять Юлю. Её взгляд был теплым, но в нём скрывалась некая тайна.
– Правда? Может, я бы с вами согласилась, если бы видела нашу мать хоть раз вживую, – отозвалась Юля, голос её звучал с горькой иронией. Воспоминания, забытые или подавленные годами, накатывали волнами, вызывая слезы в глазах.
– Да, ты права, но на то были свои обстоятельства, – Инга остановилась на полпути к Юле, словно колеблясь. Она медленно развернулась и вернулась в кресло. Закинув ногу на ногу, она устроилась удобно. Юле стало интересно, почему бабушка не попросила её разуться – это казалось странным и не соответствовало принятым в доме правилам.
– Скоро придёт время, и ты всё узнаешь, – произнесла бабушка, наклоняя голову в сторону, словно стараясь привлечь внимание Юли и сосредоточить его на важности своих слов.
– Я это слышала на протяжении 24 лет. Может, хватит уже? Что вы мне хотели объяснить? – с пронзительным недовольством, с отчаянием и гневной ноткой, выпалила Юля. Её терпение лопнуло. Гнев, накапливавшийся всё это время, вдруг вырвался наружу, словно извержение вулкана.
– Юля, я понимаю, что ты хочешь сейчас услышать все ответы на свои вопросы, но ты ещё не готова, – обратилась к ней тётя Инга. Её голос звучал мягко, почти ласково, но в нём чувствовалась твёрдая уверенность, не допускающая возражений. В её глазах читалось глубокое понимание, основанное, по-видимому, на знании чего-то такого, чего Юля даже не представляла.
– Я думаю, уже пришло время, – вмешалась бабушка, её взгляд остановился на Юле, а затем переместился на Ингу. Она оглядывала их обеих с прищуром, как бы взвешивая ситуацию, оценивая готовность своей внучки к тому, что ей предстояло услышать. В её глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.
Инга резко вскочила с кресла. Движение было быстрым, нервным, словно одержимая каким-то необъяснимым порывом. Она быстро направилась к Юле, её лицо побледнело, губы сжались в тонкой линии. Правой рукой она обняла Юлю за живот, при этом закрыв глаза. На лице Инги выражение сосредоточенности сменилось глубоким волнением. Она начала тихо бормотать что-то на неведомом языке, слова лились плавно, но с некой особой интонацией, словно она произносила древние заклинания или молитвы.
Открыв глаза, Инга снова обратилась к бабушке, её лицо было бледным, а в глазах стоял ужас, сменяемый глубокой тревогой.
– Он слишком быстро растёт. – прошептала она, голос её дрожал. – А это значит… у неё есть способности матери. Но почему они не проявлялись раньше?
Юля стояла в глубоком недоумении, не в силах понять, о ком или о чём вообще шла речь. Она чувствовала себя застигнутой врасплох, как будто оказалась в центре какого-то страшного, непонятного ритуала.
– Кто растёт? Какие способности? – спросила Юля, её голос дрожал. Её охватил страх, но она старалась взять себя в руки, не показывать свою тревогу на лице. Она поняла, что дело касается чего-то очень серьёзного, чего-то, что могло изменить всю её жизнь.
– Ей лучше поехать со мной! – настойчиво произнесла Инга, словно это было единственным возможным решением, единственным способом спасти Юлю от чего-то ужасного. Её глаза были полны озабоченности и тревоги.
– Но подождите! Я никуда не поеду, тем более с ней! – с возмущением в голосе вмешалась Юля, чувствуя, как на нее накатывает волна гнева. Ситуация принимала угрожающий оборот, и Юля была решительно настроена защищать себя и своих близких.
