Читать онлайн Сергей Виноградов - Наследие. Том пятый. 2020

Старинные часы давно сломались —

Давно я их не слышу перестук.

Давно уже без снов ночами маюсь,

Хожу, как тень, и слышу каждый звук

В кромешной темноте и тишине,

А вдруг часы старинные проснутся,

Вдруг они снова вспомнят обо мне

И годы мои прошлые вернутся.

И слышу я, как за стеной стучат

Такие же часы, ещё живые.

Ну, а мои, и в эту ночь молчат,

Свои закончив будни трудовые.

А время и без них идёт вперёд,

Без них мне мою старость отмеряет.

А на столе будильник вновь орёт,

Но я ему давно не доверяю.

Зря он так надрывается, ведь я

Живу теперь по времени иному.

Часы стоят и с ними жизнь моя

Зависла в прошлом, где всё по другому.

Где эти же часы ещё идут,

Где я, как и они, ещё не старый,

Где годы нас пока что не найдут,

А мы их, знаю, проживём недаром.

…А после разбежимся кто куда —

Кто в рай, кто в ад. Кому куда придётся.

Но пусть часы висят здесь как всегда,

А вдруг на них свой часовщик найдётся?

У каждого из нас судьба своя —

Кому быть богачом, кому – калекой,

Но как прожить, чтобы сказали – я

При жизни был хорошим человеком?

Ведь всё равно в ней всем не угодишь,

Хоть век живи, а хоть живи два века,

Но если, уходя, не всех простишь,

То будешь ли хорошим человеком?

А если всем прогнозам вопреки

Ходить в спортзалы, а не по аптекам,

Когда уйдут другие старики,

Каким без них я буду человеком?

Зато никто не станет обвинять

В последнем слове на исходе века

Меня за то, чего им не понять,

Что был при жизни я лишь человеком.

Со всеми недостатками души,

С грехами и с обидами, а тело

Спешило жить, я вместе с ним спешил,

Мне быть последним в жизни не хотелось…

Всё кончится обыденно и просто,

Смерть дань свою собрав, сойдёт на нет,

Но как всегда останутся вопросы

И кем-то не дописанный сонет.

Останутся слова вместо поэта,

Останется бессмертная любовь,

Останется и он. Не здесь, но где-то,

Чтобы когда-то повторить всё вновь.

Творить, страдать и умирая снова,

Успеть три точки в строчке дописать,

Уж если смерть бессмертия основа,

То можно что-то и не досказать…

Бреду по городу уже почти пустому

Во сне своём почти схожу с ума,

А смерть за мной идёт от дома к дому

И имя ей бубонная чума.

Над Нотр-Дамом чёрные метели

И пепел над Парижем от костров.

Не уж то я попал и в самом деле

На пиршество кровавое врагов?

И не укрыться от дыханья смерти

И душу даже в храме не спасти,

Но если вы не верите – не верьте,

Пока её не встретите в пути.

А я проснусь, кошмар забыть пытаясь,

Взгляну в окно – ни птиц и ни людей.

Я долго спал и я ещё не знаю,

Что наяву я скоро встречусь с ней.

…Из века в век приходит смерть однажды

Нас за гордыню нашу наказать,

Чтобы не ждать, когда нас Бог накажет,

И даже Богу будет нечего сказать.

Мы слишком верили пророкам

Совсем не верили себе.

В себе ценили лишь жестокость

И потакали лишь судьбе.

Мы жизнью собственной играли,

Чужую жизнь не берегли

И слишком рано умирали

И по-другому не могли.

Мы на ошибках не учились,

В ошибку жизнь превратив.

И в роль богов однажды вжились,

Себя и Бога удивив.

Но всё кончается когда-то

И вот уж судный день грядёт.

И пандемия как расплата

Нас обязательно найдёт.

Нас обязательно накажет

За то, что делали не то.

И вновь в который раз докажет,

Что перед Богом мы никто…

Просто повезло

Не грусти в минуты роковые,

Всё пройдёт: зима, потом весна.

Ну а мы с тобой ещё живые,

Да и жизнь у нас у всех одна.

Жаль, её мы раньше не ценили,

Не считали дни, как и года.

И совсем не так, выходит, жили,

Жили, как привыкли, как всегда.

Не на то минуты растеряли,

Не на те заботы и дела…

И пока другие умирали,

В нас надежда всё ещё жила,

Что с судьбой сыграем в лотерею,

Ну, а вдруг, как раньше, повезёт?

Проигравших вряд ли пожалеют

Те, в ком совесть первая умрёт.

Но уже не будет всё, как прежде,

Тем, кто выжил, с тем придётся жить,

Принимая жизни неизбежность

Жизнью вновь учиться дорожить

Не своей, а тех, кого нет рядом,

Кто ушёл, быть может, из-за нас…

Мы ведь живы! Что же мы не рады?

…Просто повезло на этот раз!

Теперь моя квартира как тюрьма —

Стены четыре и окно на волю.

Здесь можно всё: сходить, как все, с ума,

Как все ругать себя и свою долю,

А можно попытать и сбежать,

Ведь кроме нас никто здесь нас не держит.

Но я предпочитаю полежать

И просто попытаться быть отверженным,

Отбыть свой срок и вырваться из стен,

Но там за ними вся страна – застенок.

Тогда куда бежать? Да и зачем?

Уж лучше наслаждаться своим пленом.

С утра спешить не надо в магазин

И может подождать теперь работа.

Давай, уйдём навечно в карантин

И превратим наш каждый день в субботу!

Согласен я, но совесть не даёт,

Ей за безделье наше вряд ли платят.

Она от нас совсем другого ждёт —

Насколько нас в безделье нашем хватит.

Десятый день смотрю в своё окно,

А за окном живые ходят люди

И карантин вдруг кончился давно,

Но что-то утром нас никто не будит?..

Иду проторенной дорогой

Уж не один десяток лет,

Вокруг поэтов разных много,

А песен о России нет,

В которых душу разрывала бы

На части истинная грусть

И никогда не забывалась бы

В них неприкаянная Русь.

В которых мы бы ей дарили

К ней бесконечную любовь.

Но мы не то теперь творили —

Много фальшивых фраз и слов

И много клятв пустопорожних

И слишком мало в них души.

А без души жить невозможно,

Ни грех, ни подвиг совершить.

С душою русской не осталось

Теперь поэтов на Руси,

И вместо радости – усталость

От песен пошлых и плохих.

Чем дальше – тем трудней дорога,

Нет сил прорвать весь этот бред —

Поэтов стало слишком много,

А песен настоящих нет…

В монастыри попрятались монахи

За нас, за грешных, молятся с утра…

По городам пустым гуляют страхи

И нет людей сегодня, как вчера…

Мир словно вымер. Только лишь вороны

Галдят на деревах, как и всегда…

На кладбищах команды похоронные

С лопатами снуют туда – сюда…

И мор, и мор, и мор, увы, повсюду,

Ни слёз и ни молитв за упокой…

И выжившим представить будет трудно,

Что был когда-то год у нас такой…

…Пока же остаётся только верить,

Что руку смерти кто-то отведёт,

Что наконец-то выйдем мы за двери,

А там живой, живой ещё, народ!

Старуха-смерть вновь вышла на покос,

Очнувшись от столетней летаргии.

И как сто лет назад пошёл вразнос

Весь мир, хотя мы вроде бы другие.

Мы вроде поумнели, повзрослели,

Сильнее стали вроде бы. Хотя

Всё теми же остались в самом деле,

Баланс души и тела не найдя.

И тело и душа опять в разладе,

И если что, ты, Боже, нас прости

Не для спасения души своей, а ради

Того, что нам не суждено найти.

Бессмертия нет в этом бренном мире,

Бессмертна в нём всегда одна лишь смерть.

И даже те, сидящие в трактире,

Бессмертия не смогут поиметь.

Они сидят весь день в хмельном угаре

И молча пьют, и ждут, когда войдёт

И к ним старуха-смерть. Иль жизнь подарит,

Когда вдруг мимо в этот раз пройдёт.

А что им пьяным? Море – по колено,

И горе им не горе и беда,

Они и завтра выпьют непременно,

И тост произнесут свой, как всегда.

Свой тост за жизнь. Чтоб не было всем сухо

В стаканах их. Глядишь, и пронесёт.

Но если вдруг зайдёт к ним смерть старуха,

То и её никто не обнесёт.

…Нальют по полной. Если пить – до смерти,

Тем более, что рядом смерть сидит.

Поднимут тост за смерть и за бессмертие,

А там, как выйдет. Бог же всех простит!

И друг, и враг – все проверяются бедой,

Где искренность в словах, где пустота,

Кто сам отдаст, кто гонится за мздой,

Когда страшнее смерти простота…

А я по жизни был всегда простак —

Ни преданных друзей, ни злых врагов

Мне не встречалось в жизни, ну, никак,

Среди, как я, таких же простаков.

Без сундуков с богатством и без слуг,

Без дружбы купленной и проданной однажды,

Я в старости своей остался вдруг

Совсем один. Но так ли это важно

Теперь уже – мне и моей душе,

В которой, даже Богу, нету места.

Ведь всё равно окончен путь уже,

И что там дальше, мне не интересно…

Нас проверяет смерть на человечность,

Но зря нас держит жизнь взаперти,

И зная, что живём мы все не вечность,

Так хочется куда-нибудь уйти.

Так хочется ещё глоток свободы,

Законам и запретам вопреки,

Уйти туда – на улицу к народу,

И у реки пожарить шашлыки.

В последний раз наесться и напиться,

А там, что будет – то и будет. Всем плевать!

И лишь потом, когда душа проспится,

Мы станем свою душу отмывать

От страхов и от прочей чертовщины.

И совесть прятать от самих себя,

Искать для оправдания причины

И самому себе их объяснять.

Но будет поздно. Но не всем. Кому-то,

Кому не повезёт. Нам – повезло

И мы проснулись вновь живыми утром

Самим себе и всей стране назло.

А кто-то вместо нас в то утро в вечность

Ушёл, но нам, конечно, невдомёк,

Что первый свой урок на человечность

Никто из нас пройти, увы, не смог…

В лучах исчезнувшего солнца

Зажглась прекрасная звезда

В вечерний час сижу и снова

Я жду её восход всегда.

Мне свет её напоминает

Про Вифлеемскую звезду,

Хотя душа, конечно, знает,

Что вижу я совсем не ту…

Не ту предвестницу Христову,

Хотя и в ней ведь что-то есть…

Но Воскресенье будет снова,

Христос живой! Он с нами здесь!

Прощай, мой старый парк, мой старый друг,

Я знал, что в жизни всякое бывает,

Но чтоб, дожив до седины, увидеть вдруг,

Как люди парк мой старый убивают,

Представить и в кошмарах я не мог.

Но именно так всё и получилось —

У каждого из нас свой жизни срок

И то, что случится, увы, уже случилось…

В последний раз я сам к тебе приду,

Чтоб спрятаться в тенистые аллеи,

Чтоб скрыть в глазах своих твою беду,

Чтоб ты не видел, как я сожалею

О том, что наша жизнь с тобой прошла,

Что скоро нас с тобой, мой друг, забудут

И в новом парке будет детвора

Взрослеть как мы, хоть мне представить трудно…

И вот уже стучит чужой топор,

Распоряжаясь нашей жизнью прошлой.

На новое век новый слишком скор —

И ты падёшь мой старый парк роскошный

И я паду потом вслед за тобой

И я уйду в то прошлое, где будем

Мы навсегда, как есть, сами собой

И этих недоумков позабудем…

Воевал за белых на Дону мой дед,

Жаль, что затерялся в прошлом его след,

Ведь в России много есть могил с крестом.

Воевал за красных мой отец потом…

На его могиле камень без креста,

Воевал за Русь он, но не за Христа.

А потом и сыну довелось служить

И спасибо Богу – дал за них дожить…

На погонах сына те же три звезды,

Только не накликать внуку бы беды,

Ведь совсем уж скоро время подойдёт —

Защищать святую Русь он, как мы, уйдёт…

Из родного дома в тёплый летний день

Послужить России, чтобы смерти тень

Стороной промчалась раз и навсегда,

Чтобы в прошлом канула навсегда беда…

Чтобы внукам нашим, тем, что будут жить,

Довелось однажды тоже послужить

Так же, как служили мы стране родной,

Дав присягу верности только ей одной.

Такой уж выдался апрель:

Закрыты города и парки…

А в марте мы несли подарки

Дарили их под птичью трель…

Всё изменилось в одночасье —

В домах попрятался народ

Пришла беда на смену счастью,

Такой апрель. Такой вот год…

Теперь на улицах лишь ветер,

Ни воробьёв и ни ворон,

Куда-то делись даже дети

И тишина со всех сторон…

Весне не радуемся даже,

Ни солнышку, ни дачным дням.

Апрель ли, май ли – так ли важно?

Важнее выжить бы всем нам…

Чтоб снова выйти на работу

И жить всем вирусам назло.

Даст Бог, всё кончится в субботу…

…Хотя б кому-то повезло!

Благодатный огонь – всё, что нам и осталось —

Ждать его и опять верить только в Христа…

Он надежду нам даст, с душ сметая усталость,

И вернёт нам любовь. А в душе – пустота…

А в душе пустота, а за ней бесконечность,