Привкус настоя чувствовался во рту, её опоили очень сильным снадобьем, возможно даже созданным магически — но, насколько она знала, Милани не обладали подобными способностями. Зелья готовили травники, ими они могли лечить и убивать, Тира слышала о великих создателях ядов, которые отравляли одним лишь запахом, и про магические эликсиры, способные вернуть мёртвого к жизни. Похоже, кто-то продал Милани зелье контроля. Тиру лишили сил, она до сих пор еле шевелилась, и заставили подчиняться.
Тира осторожно подняла руку, рассматривая ожог — браслет чувствовал её сопротивление, не желал её принимать. Но клятва принесена, она собственными губами сказала «Да». Проклятье. Тира посмотрела туда, где на широкой постели спали трое. Это был её шанс. Спустив ноги с кровати, она осторожно поднялась. Пол казался ледяным, а в щель двери сильно задувало. От слабости ей даже стоять было тяжело, действие зелья так и не прошло и ходить получалось через силу. Она с трудом добралась до печи, там зачерпнула из ведра воды и, ополоснув лицо, принялась быстро пить. Слегка утолив жажду, девушка огляделась. Теперь мысли стали чёткими и болезненными — задерживаться ей нельзя, бежать нужно немедля.
Лучше замёрзнуть в горах, чем стать женой Милани. Тира бесшумно дошла до второй постели, застыла в нерешительности, рассматривая трёх мужчин. Сердце затопило ненавистью, она огляделась в поисках оружия — даже кочерга подошла бы, чтобы избавить мир и её совесть хотя бы от одного. Но слабость не позволит ей ударить в полную силу. Сдерживая отвращение, она заглянула в один из ящиков и, схватив первые попавшиеся штаны и рубашку, бросилась к выходу.
Дверь неприятно скрипнула, выдавая её, и Тира поспешила её захлопнуть за собой. Рванула не разбирая дороги прочь, но не прошла и двух шагов, как увязла в сугробе. Мороз сразу привёл её в себя. Без обуви и верхней одежды Тирелла далеко не уйдёт, она осмотрелась, разыскивая свои пожитки. Вещи, как и говорил Маори, сохли на жёрдочке рядом с небольшим навесом, где стояла повозка и пряталась от холода лошадка. Тира быстро оделась, сапоги были все ещё влажные, шерстяная кофта заледенела, а меховой тулуп и вовсе превратился в ледяное изваяние.
На пояс повязала ножны. На рукояти был герб её матери, и Тира сжала его, обдумывая месть. Дом Кастанса не приемлет насилия, но не будет позорно окропить лезвие кровью насильников? К сожалению, она не чувствовала в себе достаточно сил для сопротивления. И если её снова поймают, уже без охраны не оставят и сбежать уже не получится.
Тира отвязала лошадь, вывела её из укрытия и забралась на спину без седла. Солнце поднималось быстро, начинало светать, и Тира, постучав лошадку по шее, успокаивая, направилась к горам — где-то там её накидка, её собственная кобылка и лук. Возможно, подобрав оружие, она вернётся, чтобы свершить возмездие. Но к тому моменту, когда она добралась до озера, тело онемело. Она так сильно замёрзла, что, спустившись на землю, упала, не чувствуя своих ног.
За день немного потеплело — озеро ещё сильнее подтаяло, брошенный на льду плащ и лук пропали. Оставалось надеяться, что её лошадь не съели дикие звери. Украденную скотину она отпустила домой, надеясь, что та сама найдёт дорогу, и двинулась искать свою. Идти по сугробам с плотным настом удавалось с трудом. Тира на чистом упрямстве шла вперёд, даже не понимая, куда именно идёт. И лишь заметив стоявшую всё на том же месте бурую кобылку, бросилась к ней. Обняла за шею, смеясь от радости, что подруга не сбежала, не замёрзла насмерть и не стала жертвой охотников.
