Я мечтала уехать, когда допустят до «уровня два».
Меня рвало на части несогласием и гневом. По-детски хотелось дать сдачи. Да и по-взрослому тоже. Какие бы нормы ни были приняты в нашем мире, это не значило, что на мои чувства можно наплевать. Ни жалости, ни заботы — просто присвоил и приказал собрать вещи.
— Да пошел ты, Харт! — процедила я с ненавистью, стоя в тишине кухни.
Я подниму такую волну резонанса, что ему мало не покажется!
И боль как-то поутихла — я перестала слушать звон осколков в душе, сосредоточившись на деятельности. У меня было, на что давить.
Отсутствие состояния привязки налицо хотя бы потому, что я не собираю вещи и не пью шампанское за удачный расклад.
При этой мысли я закатила глаза и повернулась к кофеварке.
Прокурор Ронан Харт — партия-мечта для породистой девочки. Многие на моем месте были бы счастливы. Бракованная — и вдруг стала избранницей чистокровного самца. Редкая удача! «Чистокровки» смотрели бы мне в спину, подыхая от зависти, высшее общество встало бы на уши, а Харт хлебнул бы косых взглядов и… сочувствия.
Я ведь радовалась, когда выяснилось, что я — выбраковка. Но это случилось уже после школы. А до этого я считала себя отбросом, недостойным общества. Мама тогда проводила со мной много времени, пытаясь защитить меня от самой себя. И ей это удалось.
Теперь все поменялось. Вероятность попасться какому-то самцу в пару казалась мне худшим раскладом.
Я как-то поинтересовалась у Раис, каково было ей ощутить это притяжение. Сестра долго думала, как объяснить, но ничего, кроме «ни с чем не сравнить — самое лучшее, что было у меня в жизни» не нашла сказать.
И вот теперь это "самое лучшее" случилось со мной.
Я залезла на разделочный стол и сгорбилась с чашкой кофе. Тело горело царапинами, и их жгучий шепот рождал волну мурашек. В ушах все еще билось дыхание мужчины, сердце разгонялось, стоило перестать думать. Я трусливо пряталась, лишь бы не смотреть себе в глаза. Даже в зеркало ни разу не глянула… И вот тут по щекам покатились слезы. Сначала одиночные, потом потоком. Чашка с кофе дрожала в руке, хотелось швырнуть ее о стену…
Я выпила напиток залпом и сдалась, признаваясь себе, что мне нужна помощь. Кое-как совладав с мобильным, я отправила сообщение женщине, которая боролась в министерстве за права таких, как я. Мы познакомились, когда я взяла у нее интервью. И с тех пор часто общались по работе и не только. Вилма Вэй восхищала меня целеустремленностью, умом и харизмой.
Я написала ей сообщение, хотя это оказалось сложнее, чем могла предположить. Просить помощи у кого-то было непривычно. Но до суда я могу не продержаться — Харт, когда узнает, что я не собираюсь бежать к нему по первому кивку головы, взбесится. Он же замять это ой как хочет…
Стоило представить, что снова окажусь в его лапах, и меня начинало колотить с новой силой. Отыграется за все — уверена. Но пришлось запретить себе думать о поражении, не попытавшись выиграть.
Неожиданно пришла мысль — а как я вообще вляпалась в это? Мне же пришел «код три» — я не могла ошибиться. И доказать это смогу легко, пусть Харт подавится своими угрозами. В системе информационного агентства хранятся все входящие уведомления…
До обеда я занималась подготовкой заявления в суд. Адреналин и кофе спонсировали столько энергии, что усталость даже не напоминала о себе. Если не сделаю этого всего сегодня, могу не успеть сделать вообще. Оспорить намерение Харта меня забрать проще до того, как он это сделает. Я так увлеклась, что машинально ответила на входящий, не посмотрев, кто звонит.
