Еще тогда. В тот самый вечер.
Зацепила. Прошила. Ударной волной!
А после…
Стакан сам лопает в руке.
Марат прав. Я совсем слетаю с катушек! Другим заниматься надо! Но…
– Ладно. Девка. Черт с ней. Но Шлыков! Вот за каким чертом ты полез в его торговый центр? За каким, ты мне объясни!
– Разве это не наша тактика? Подмять под себя. Показать всем, что я настроен серьезно.
– Солодов! Черт тебя дери! Подмять под себя и танком проехаться! Да! По тем, кто морду слишком сильно высовывает! Кто наезжает! А с остальными сотрудничество! Со-труд-ни-чать! Вот что мы должны! До того времени, пока окончательно все не выясним и не наберем сил, чтобы нанести настоящий удар! Мы не бессмертные, Солодов! Аккуратно надо действовать! А ты повел себя, как беспредельщик! Шлыков нам ничего не сделал! Вообще от всех разборок держался в стороне! А ты врага себе. На пустом месте нажил! Вот зачем, а? Не скажешь?
– Знаешь, Марат. Я не люблю, когда кого-то вышвыривают. Когда отказывают в жизненно необходимом. В том центре поступили некрасиво. Нельзя выбрасывать людей на улицу в такой ливень. Но я поступил сгоряча. Здесь признаю.
Развожу руками.
Ничего не мог с собой поделать.
Первым порывом было сравнять весь этот центр с землей!
Такая она маленькая. Хрупкая. Продрогшая. А ее… Как бездомного вшивого котенка! Чуть ли не веником! Еще тогда чуть не проломил кулаком дверь и не вынес мозги охраннику.
А мог бы и проломить. И вынести.
Так что Марат зря.
Не совсем я про репутацию забыл!
– детство свое босоногое вспомнил?
Сжимаю кулаки.
Да. Что такое, когда тебя поганой метлой со двора гонят, я знаю прекрасно. Причем, те, кто вроде был другом семьи. Кому думал, что можно доверять.
Особенно, когда на улице мороз, а идти тебе некуда. Негде согреться. Переночевать. Достать одежды и еды.
Но…
Тут же расплываюсь в хищной улыбке.
Я был бы не я теперешний, если бы всего этого не прошел.
И сейчас я намерен спросить за все. И с тех, кто гнали, и с тех, кто стал причиной тому положению, в котором я оказался тогда выброшенный на улицу.
Подозреваю, что это одни и те же люди. Но пока должен найти доказательства. Потому что Марат прав. Я кто угодно, но не беспредельщик!
А еще…
Внутри разливается тепло получше, чем от стакана виски.
Гордая она. Нахохлившаяся, как воробушек. Промокшая. А все равно. Гордая. И… Сладкая!
– Так я тебе скажу, – Марат снова возвращает меня в реальность, из которой я успеваю уплыть, вдруг снова почувствовал ее такие сладкие, холодные от дождя губы.
– Ты очень просто можешь вернуться. Туда. Обратно. Или вообще. Под землю отправиться, если не прекратишь так себя вести! А Степанов? Мы с ним что? По морде собирались удариться? Солодов! Мы с ним сотрудничать собирались! Зайти через пацана на партнерство с папашей! Нам союзники нужны сейчас! А ты… Ты слил шанс!
Челюсти начинаю хрустеть.
Плевать мне на папашу. На старшего Степанова.
Глаза наливаются кровью!
А если бы мы позже пришли? Или вообще? На следующий день?
Жаль, пальцы ему не оторвал! Которыми он ее касался! И… Все остальное тоже! Особенно остальное!
– Не любишь, когда тебе отказывают, мммм? Краля эта, да? Это она? Тебе отказала, а Степанову решила дать? И из-за это ты…
– Заткнись, – шиплю, стряхивая капли крови с руки.
– Вот сейчас, Марат. Лучше просто заткнись.
