– Я тебе заблужусь! Э, а как ты узнал, что у меня нет интернета?
– Догадался. Не заблужусь, шучу! – отмахнулся я, – поспи ещё, как приедем разбужу.
Всё-таки, я немного заблудился и когда вышел на хоть какую-то знакомую дорогу, было уже темно. И, чем ближе мы подъезжали к дому моей бабушки, тем больше я впадал в раздумья, вспоминал детские годы, – прям снова ностальгия нахлынула.
Невольно вспомнил смерть деда и о том, какие слухи ходили по деревне про моих бабушку и дедушку: вся деревня считала их, как это нелепо бы не звучало, сильными колдунами (про деда я упоминал в начале, что его считали колдуном, а про бабушку позабыл сказать то же самое). Даже ребята, мои друзья, пытались убедить меня в этом, из-за чего мы с ними нередко ссорились и дрались.
Зато, из-за этих слухов были и плюсы, когда, например, залезешь в чужой сад с пацанами клубники наворовать, так, всем влетало от хозяев если нас ловили, а мне наоборот, ещё с собой в дорожку отсыпали ягод и просили бабушке с дедушкой привет передавать, – от такого воспоминания я даже усмехнулся.
– Чего смеёшься? – Потянулась на соседнем сиденье проснувшаяся супруга.
– Да, детство вспомнил, когда маленьким был… весело было.
– Раз тебе там так хорошо было, зачем тебя оттуда забрали?
– Так вырос уже… образование нужно было хорошее и вообще, родители хотели, чтобы я стал городским. Знаешь, даже и не жалею об этом.
Я окончательно успокоился и понял, что мы правильно едем, когда выехали на дорогу, которая с обеих сторон была окружена небольшим леском.
Внезапно в свете фар мы увидели, как нам дорогу перебежала небольшая лисица, я резко затормозил, чтобы не переехать её.
– Смотри, какая собачка со странным хвостиком. – с детской улыбкой сказала моя законная, показывая пальцем в лобовое стекло.
– Это не собачка, а лиса. – Зевнув ответил я.
– Настоящая? – изумилась она.
– Нет Алис, чучело из музея ожило и побежало! – На этих словах я запнулся, вспомнил просто, что ещё в нашей деревне упорно ходили слухи о том, что в ней, в старину часто водились так называемые упыри, которые вставали ночью из своих гробов и сосали кровь местных жителей.
Я даже, было дело, подслушал, как старушки говорили, когда умер мой дед, что и он обязательно встанет из своей могилы, а потому, следует ему перед погребением кол в самое сердце вбить!
Ох и напугало это меня тогда, хотя уже и не совсем маленьким был, да, всё равно: отец вскоре меня забрал и историю ту я позабыл, а сейчас вот, вспомнил… аж мурашки по спине пошли.
– Всё в порядке? Ты как будто призрака увидел, а не лису. – Вывела меня из задумчивости Алиса.
Поскольку, ехать я уже устал и время тянулось для меня особенно долго, я решил заняться тем, чем любит заниматься любой мужик в кампании со своей женой в разных жутковатых местах: попугать её различными байками.
– Знаешь Алис, – начал я говорить холодным и медленным голосом, – а в деревне упорные слухи ходили, что бабка моя, – страшная колдунья! И детей она ест, и на метле летает на шабаши, и муж её, дед мой, при жизни тоже колдуном был, правда, на чём он на свои нечистые собрания перемещался, увы, я не знаю…
– И к чему ты мне это рассказываешь?
– Экскурсию провожу, – обвёл я правой рукой над лобовым стеклом, – так сказать… ввожу тебя в местные легенды! Вот, буквально через десять минут ты встретишься с настоящей ведьмой! Такой, про каких ещё Гоголь писал.
