– Вчера мы не успели пообщаться, – начал он. – Вы так быстро и резко ушли. Скажите, я видел, что вы беседовали с Анжелой, она... сказала вам что-то неприятное?
– Почему же, мы вполне с ней мило пообщались.
Кахович чуть удивленно вздернул брови, а потом спросил:
– А с Шипниковым?
– С ним тоже. Пока со всеми, с кем мне довелось беседовать, демонстрировали мне только свою симпатию, – фыркнула я. – А что, мне есть кого и чего опасаться?
– Скажем так, среди присутствующих есть люди, которые удивлены завещанием вашего отца.
– Знате, я тоже в их числе, – призналась я. – И я пока не уверена, что имею право стать наследницей...
– Вы про опекунство? – перебил меня адвокат, кивая на Мию. Девочка в этом момент медленно качалась на детских качелях. – Вчера, я понимаю, вы были удивлены. Но сегодня... Мне показалось, что вы нашли общий язык со своей младшей сестрой...
– Нашли, – теперь я перебила Емзари. – Но я сомневаюсь. В себе. У меня нет детей и нет опыта общения с ними. Я просто боюсь сделать ребёнку хуже. Но, говоря про право наследницы, я имела в виду не только Мию. А все, что завещал мне... отец.
– Вы отказываетесь вступать в наследство? – чуть удивленно спросил адвокат.
– Я просто боюсь, что кто-то сочтёт это несправедливым. А мне не нужны проблемы. Моя мама и тётка всю жизнь меня огорождали от отца и я понимаю почему.
– Светлана Дмитриевна, – качнул головой Кахович, – вы имеете такое право на наследство, как и все остальные. Так решил Дмитрий Анатольевич, это был его выбор что и кому оставлять. И, смею заметить, про вас он никогда не забывал. И даже старался вам помогать.
Я удивленно уточнила:
– Каким образом?
– Этого я не могу сказать. Не знаю. Просто мой клиент мне говорил, что был рядом, хоть вы этого и не знали.
Я отвела взгляд от собеседника и вновь посмотрела на Мию. И зря. Чем больше и дольше я на неё смотрела, тем сильнее моё сердце разрывалось. А в голове крутилось первое, что моя маленькая сестричка ещё вчера мне сказала: ты не вернёшься, да?
– Я могу подумать?
– Конечно, – закивал Кахович, – но желательно не долго. Нам нужно будет подписать документы, о вступлении в наследство и про опеку, там та еще бумажная волокита, но я все заранее подготовлю. На всякий случай. А ещё мне поручено показать вам клинику. Не захотите её возглавить, сможете хотя бы перевестись туда врачом, по своей специальности.
Я взмахнула ресницами:
– Я как раз вчера уволилась. Ещё до того, как ответила на ваш звонок.
Адвокат сдержанно улыбнулся:
– Что ж... приемное отделение это не хирургия.
– Вы и об этом знаете?
– Со слов вашего отца.
Мы решили вернуться в дом. Я подозвала Мию и мы втроём вскоре вошли в гостиную.
И только сейчас, когда в большой комнате с камином людей стало меньше, я вдруг обратила внимание на тот самый камин. А точнее на фотографию с черной лентой, которая там стояла.
– Это папа? – тихо спросила я у Мии. Ребёнок кивнул.
А я, глубоко вздохнув, опустилась рядом с сестрой на стул.
Мужчину на фотографии я узнала.
Только я понятия не имела, что нас с ним связывали родственные узы.
11. ГЛАВА 11
Все смотрела и смотрела на эту фотографию и хмурилась.
Черт, а ведь да, его тоже звали Дмитрий Анатольевич. Как я забыть могла, услышав это имя и отчество ещё вчера?
Мы встречались. И не единожды.
В первый раз мы встретились, когда я, став молодым специалистом, вышла официально на работу в больницу. И к нам тогда приехал спонсор, который привёз новое оборудование, в хирургическое отделение в том числе. И наш спонсор почему-то решил познакомиться именно со мной.
