– Ты не поедешь со мной! – строго и твердо говорил граф, потом добавил мягче. – Ты ведь понимаешь, чем это может обернуться для нас обоих?
Он на миг умолк. Она тоже молчала. Конечно, понимала. Даже больше чем он мог подумать.
– Ты не должна быть возле меня, не должна быть на виду. Поэтому ты вернешься домой. Я так велю. Жена обязана слушаться мужа.
Она сердито задышала. Только бы не устроила сейчас истерику. Он почти ненавидел ее капризность и злой нрав. Со временем она гораздо реже стала демонстрировать эти стороны своего характера. Теперь рядом с ним была мудрая и понимающая женщина. И такая красавица! Но он все же не знал иногда, чего от нее ждать.
Не понимает она, как он хочет уберечь ее. Нет, нельзя ей с ним ехать. Да и не было у него плохого предчувствия, что в Париже что-то с ним может случиться. Потому говорил так уверенно. Он обязательно вернется к ней. Вот тогда и подхватит на руки, тогда и будет владеть ею, наслаждаясь… Никто ее у него не отберет! Никому не отдаст ее!
Убедил таки. Почти спокойная стояла. Хоть и слезы текли, но сдерживалась. Приказал Санчо сопровождать графиню, сам же сел в карету. Экипаж, в котором приехала Анна, также уже был запряжен.
***
Капитан гвардейцев, шевалье Франсуа де Жюссак д’Амблевиль, сеньор Сен-Прей ходил из стороны в сторону перед носом Армана, стуча каблуками. За этим исключением, в приемной Мазарини было тихо. Сам кардинал не появлялся.
– Толпа будет в восторге от вашей казни, – рассуждал Жюссак.
– Меня еще не судили.
– Ну, будут судить. Вас будут даже пытать. Но думаю, муки такой человек, как вы, вынесет стойко.
– А доказательств у вас хватит? – одна бровь графа недоуменно поднялась и он насмешливо хмыкнул.
– То, что вы открыто выступали против Его Преосвященства кардинала Мазарини, докажет масса свидетелей. Также в вашем замке будет проведен обыск. И я уверен, что найдутся письма и записки, подтверждающие вашу вину.
– Сударь, прекратите этот фарс. Мы оба знаем, зачем был нужен этот спектакль с арестом.
Кардинал, в отличие от командира своей гвардии, оказался в великолепном расположении духа и разговаривал с графом де Куси на удивление добродушно. Совсем не так, как принято говорить с арестованными. Когда Арман отметил это, Его Высокопреосвященство словно спохватился и уверил вельможу, что тот свободен. А пригласил он его сюда якобы за тем, чтобы предложить должность у него на службе. Как и ожидал Мазарини, граф отказался.
– Вам повезло с женой, – сказал напоследок кардинал Арману. – Женщина, так бесстрашно бросающаяся на помощь близкому человеку, достойна уважения.
Граф так и застыл на месте.
– Моя жена была здесь?!
– Да. Она приезжала.
Мазарини все-таки сдержал обещание, данное графине де Куси. Но решил впредь очень внимательно следить за обоими – и за графом, и за графиней.
– Этот человек не прост и очень умен, – поделился он своими наблюдениями с Жюссаком, когда граф ушел. – И жена у него женщина интересная. Красивая, сообразительная. Только своеволия в ней много.
Капитан гвардейцев догнал де Куси, когда тот уже садился в карету. Двигался Арман так независимо и гордо, словно не его только что помиловали, а сам он оказывал кардиналу честь своим присутствием здесь.
– М-да… Помогла вам супруга, ничего не скажешь. Вон как быстро гнев на милость сменился, – ядовито проговорил шевалье.
– Что это значит? Как помогла?
– Ну, вы же умный человек, граф. Подумайте, как.
