– Ваша матушка знает, что вы пригласили меня на ужин? – поинтересовался Ивон.
– Нет, матушка на весь день уехала к маркизе де Монтеспан. С некоторых пор они стали подругами, – усмехнулась Софи.
– А как же вы пригласили меня без ведома родителей? – поддел ее юноша.
– Я уже сама могу решать, кого мне приглашать на ужин.
На самом деле решать это мадемуазель де Гримальди де Вард могла лишь пока ее батюшка был в отъезде, а гувернантка госпожа Ниве спала, приняв лекарство от головной боли.
Девушка приказала служанкам облачить ее в одно из своих лучших платьев, а также подать на стол розовые лепестки в сахаре и другие лакомства.
«Красотка совсем не думает о своей репутации… Кажется, эта мышка попалась в мышеловку...» – подумал шевалье де Жонсьер.
Пока лакей выставлял блюда на маленький столик в гостиной, Софи от волнения ходила туда-сюда по комнате, забавляя этим Ивона.
– Что это за люди крутятся возле нашего дома? – бросив взгляд в окно, произнесла девушка.
– Я никого не видел, может это просто прохожие? – заметил молодой человек.
– Нет, я вижу их с утра. Двое каких-то странных мужчин… О, Ивон, как хорошо, что в этот вечер вы навестили меня! Иначе бы я умирала от страха!
Жонсьер как раз оценивающе разглядывал резной мебельный гарнитур красного дерева – сидения и спинки кресел обтянуты голубым шанжаном, повсюду разбросаны подушечки из той же ткани. В интерьере комнаты сдержанность классицизма граничила с нескромной роскошью и торжественностью. Золотые рамы зеркал и картин, великолепная люстра, замысловатая мозаика паркета – все дышало утонченностью, гармонией и теплом. И все это, очевидно, стоило немалых денег. А его путь к сему внушительному капиталу лежал через сердце этой глупышки… Юноша сделал шаг к девушке. Она попыталась отстраниться, но застыла, когда Ивон рукой отодвинул в сторону шелковистую волну ее темных локонов и провел теплыми пальцами по ее шее, а затем и вдоль выреза лифа. Это было так неожиданно, дерзко, волнующе! После того, как он позволил себе поцеловать ее, и она потребовала обещания больше никогда так не делать, Ивон сдерживал слово целую неделю. И вот новые поползновения… Она должна была понимать, что оставшись с ней наедине, он обязательно попытается вновь сорвать с ее губ поцелуй! Но что-то неумолимо тянуло девушку к этому нагловатому, и такому очаровательному двадцатитрехлетнему блондину.
Его прикосновения обжигали, и она почти задыхалась от них. Или это тугой корсет мешал глубоко вдохнуть воздух? Софи неловко ухватилась за отворот камзола шевалье, чтобы не упасть, но все равно едва держалась на ногах. Девушка решилась поднять очи, но встретившись с пронзительным взглядом серых глаз, тут же глупо захлопала ресницами.
Когда он стал сначала мягко, а потом все более настойчиво целовать ее, мадемуазель де Вард встрепенулась. Кто угодно из слуг мог застать их. Но, кажется, Ивона это совершенно не беспокоило. На самом деле даже наоборот, – в его планы входило подпортить ей репутацию, чтобы иметь возможность на не влиять.
«Мать – подружка фаворитки короля, а папаша этой красотки не сегодня-завтра будет назначен послом в Бельгии. Спать с дочерью посла и диктовать ей свои условия – очень заманчивая перспектива» – цинично думал он.
Когда за окном раздался выстрел, а за ним еще один, оба вздрогнули.
– О боже, что там происходит! – в страхе вскричала мадемуазель де Вард, инстинктивно шарахнувшись от шторы.
