Мой проводник не в духе. Он игнорировал мои попытки до него докричаться как вслух, так и мысленно, но крепко держал за руку и пер вперед. Он не предупредил меня о низком дверном проеме ни в первый раз на выходе из ректорского кабинета, ни во второй раз. Хорошо, что сама запомнила.
У меня отваливалась рука, когда он наконец остановился перед нормального размера простой деревянной дверью. Не сказав ни слова, Тирнан с пинка вошел внутрь и резко толкнул меня на стул. Несчастный пошатнулся даже под моим небольшим весом, но выстоял.
– Наш малыш снова не в духе, – промурлыкала женщина. Ее наряд и черты лица до того походили на цыганку, что я даже не усомнилась в ее характеристике. – Что на этот раз привело тебя ко мне? Паразиты-кровопийцы в пододеяльнике?
– Декабрина Кварцева. Иномирянка из Безымянного мира с практики, – Тирнан кивнул в мою сторону, но не посмотрел на меня. – Заселить, выделить необходимый минимум вещей и послать с миром. Разберешься. Ректор в курсе и дал согласие на ее обучение.
Что-то мне не по себе от качелей его настроения. То холодный, словно ледышка, то озорной мальчишка. И вот на тебе – жестокий тиран, которого довели до ручки. У меня рука онемела от его «нежных объятий», а он даже не извинился!
– Какая группа?
– Она совершенный стихийник. Начнет с фундаментального освоения элементов.
Обо мне говорят так, будто меня не существует, или я глухонемая. Тирнан круто развернулся и бросил меня, с грохотом вдарив дверью в косяк за собой. Цыганка, цокая, покачала головой, приговаривая, какими несдержанными бывают оборотни.
– Что его так шокировало? – спросила цыганка, а я не сразу поняла, что она обратилась ко мне. – Девочка, ау!
– А? Простите! Ректор что-то странное сказал ему, и поэтому он такой невменяемый, – я пожала плечами, корпусом разворачиваясь к женщине и баюкая онемевшую от пережатия кровеносных сосудов руку. Чувствительность к ней возвращалась не с самыми приятными ощущениями. – Я ничего не поняла и… не думаю, что имею право рассказывать третьим лицам. Извините.
– Все в порядке. Я не в обиде. Я уже привыкла, что Тирнан врывается ко мне в каморку, несет какую-то ересь и сваливает на все четыре стороны, а мне угадывай, чего он хотел. Меня зовут Майорана. Я заведую всеми бытовыми делами в академии, включая спальные помещения. Ты бы хотела себе комнату на какую сторону?
– Я бы хотела туда, где потише и людей поменьше. Раньше я жила с… соседями. Довольно шумными и неприятными, – как более образно описать жизнь на хате с алкашами я не знала. Не хотелось бы уточнять, и я надеялась, что женщина поймет меня без дополнительных разъяснений.
– Поселить тебя одну я не могу по внутренним правилам академии… – призадумалась цыганка, теребя кудрявый черный локон, выбившийся из тугой прически. – Но, кажется, у меня где-то было прошение о переселении. Девочка вроде хорошая, тихая, спокойная. Странно, что она не поладила с соседками. Где же оно у меня?..
Майорана вывалила на стол целую кучу бумажек-записок из столешницы и, перебирая их, также неразборчиво бросала обратно, пока не нашла одну маленькую и даже как-то по-особенному измятую бумажку. Остальные цыганка смахнула обратно, а найденную распрямила пальцами, выровняв на поверхности стола. К ней волшебным образом добавилась еще одна записка, появившаяся из неоткуда. Майорана лишь мельком взглянула на нее.
