За ужином болтали о мелочах. Потом переместились в серо-белую гостиную в стиле хайтек, единственным ярким пятном в которой была стена с урбанистическим пейзажем. Дети выбрали интерьер самостоятельно, во время ремонта теща пыталась вставить свое веское слово, но оказалась в ауте. Ей и сегодня не нравилась цветовая гамма и минимализм в квартире дочери, но она не поднимала тему.
Она села в гостевое кресло, а дети устроились на диване, причем Кнопка залезла на него с ногами.
– Вот теперь расскажи мне, Алекс, что стряслось, – начала Бронислава Юрьевна. – Леля меня буквально ошеломила новостью, но подробностей не раскрыла.
– Что тут рассказывать? – Алекс не спешил делиться новостью.
Ему не нравилось, что теща называет Кнопку Лелей, уж лучше бы Олей. Дочку она все еще считала маленькой, а от зятя требовала взрослости. Она придавала себе мировое значение, несла на себе бремя мировых проблем и за все была в ответе. Конечно, зарабатывание миллионов придает человеку известную весомость. Она, преисполнившись важности, прежде всех выдвигала решение и требовала его незамедлительного выполнения. Ну как против такого попрешь?
– Дядька мой на старости лет с ума сошел – подал на меня в суд.
– Ну не такой уж старый! – фыркнула теща, прикинув, наверное, что она старше дяди Алекса.
– Это я так… для начала… В принципе, и не он затеял это дело, а его жена.
Алекс не хотел верить в предательство близкого человека и попытался с самого начала защитить его.
– Мам, он не только Алекса обвиняет, – вставила Кнопка, – он свою сестру заподозрил в обмане: она, вроде, завладела деньгами бабушки, отдала их сыну, а с ним не поделилась.
– А у бабушки были деньги?
– Да откуда? – начал заводиться Алекс.
Ему не нравился разговор, но он знал, что теща вывернет его наизнанку, чтобы получить интересующую ее информацию. Поэтому пытался держать себя в узде.
– В общем, мы с Кнопкой решили, что это зависть. Мы регулярно ездим отдыхать – всегда за бугор, отели – пять звезд, я, дурак, еще фотки посылал…
Алекс рассказал о подозрениях родственников все, что предполагал. Когда он сказал про восемь счетов бабушки, обнаруженных дядей, теща, хмыкнув, перебила его:
– Восемь счетов – не показатель богатства. Большую сумму держать на нескольких счетах нерентабельно. Это свидетельство финансовой безграмотности! Бабушка, скорее всего, перекладывала одну и ту же сумму с одного вклада на другой, рассчитывая выиграть на процентах.
– Вполне возможно, – задумчиво проговорил Алекс.
Ему стало неудобно, что он не разбирался в банковских делах. Он был слишком далек от финансовых вопросов, никогда не задумывался о том, что можно часть денег положить в банк под проценты. В последние годы без денег он не жил, а лишних не имел. На машину когда-то взял кредит, да тут теща подсуетилась: «Зачем тянуть эту банковскую тянучку?» и подкинула остаток суммы для выплаты в банк. На себя он тратил не так много, за покупки отвечала Кнопка, шоппинг был ее любимым делом – десятые джинсы, двадцатая блузка, куртки всех цветов радуги, кроссовки, ботинки под каждую куртку.
– А в чем иск-то состоит? – спросила теща. – Ты должен знать заранее, чтобы защищаться. Нужно узнать.
– Вы извините меня, Бронислава Юрьевна, не вижу смысла, – в голосе Алекса появилась нервозность. – Денег нет – и дела нет! Вот увидите, судья сразу поймет, что дело дутое.
Но теща настояла на том, чтобы Алекс сходил в суд и ознакомился с иском:
