– Постойте! – воскликнул он, – не улетайте! Подождите!
Орел захлопал крыльями. Ки-Клат застонал от разочарования, но тут огромная птица метнулась к нему, и он ощутил на плечах огромные когти, которые, не причинив вреда, лишь слегка поцарапав кожу, схватили его за рубашку и подняли в воздух. У Ки-Клата замерло сердце. Швы больно впились в подмышки, он крепко сжал руки, чтобы нечаянно не выскользнуть из рукавов. Они поднимались все выше, живот свело от страха и вместе с тем его охватил сумасшедший восторг. Хижина, изумленные жрецы и Эври остались далеко внизу, а перед ними открывались необъятные просторы из горных вершин и неба. Ки-Клат возвращался в родную стихию, единственное, что причиняло неудобства – опасение, что рубашка не выдержит и порвется.
Оставшиеся внизу стояли, не в силах вымолвить ни слова. Это было непостижимо, кигиоми никогда никого не уносили. Когда птицы скрылись из виду, жрецы ошеломленно переглянулись.
– Он… вернется? – выдавила Эври.
– Точно не сегодня, – ответил старший смотрящий, – нам остается только ждать. Ты можешь разделить с нами кров и пищу, дочь Барди.
– Нет, меня ждет спутник… – промолвила девушка, собираясь уходить, – я вернусь завтра.
– Он не Арер? – сдвинул брови старший.
– Нет, клянусь, не Арер, – ответила Эври.
Она нашла Шэда рядом со связанным по рукам и ногам, с кляпом во рту, Силангом.
– Пришлось усмирить его, – ответил Шэд на ее немой вопрос, – слишком уж поразительное зрелище.
***
Бакар ушел так же быстро, как появился, смущенно прошептав Ги-Мле на ухо «спасительница моя, богиня моя», и оставил ее в полнейшем замешательстве. Она медленно сняла с себя все, что осталось, и вошла в воду. Что сейчас было? Неужели ее тело не различает близнецов? Не покидало странное ощущение, что это произошло не с ней. Она ни на миг не сомневалась в своей глубокой и искренней любви к Бикиру, и все же сделала то, что сделала. Ги-Мла не раскаивалась, слово «измена» ни разу не промелькнуло в мыслях. Какое-то неведомое чувство подсказывало, что она поступила правильно. Но ведь это никак не вязалось с представлениями о любви и верности, она упорно старалась пробудить чувство вины. Его не было. Ее не пугало возвращение Бикира, не мучил вопрос, как она посмотрит ему в глаза. И все же лучше бы ему не знать.
Она сидела в воде, пока не замерзла. Вышла из ручья и оделась. Все пытаясь разобраться в причинах, машинально срывала стебли перечной травы и складывала в мешок. Невольно она сравнивала братьев и свои ощущения. Бикир всегда думал в первую очередь о ней, Бакар же вел себя как изголодавшееся животное, действовал резко и быстро. Вошел почти без подготовки, причинил ей боль. Но какая же сладкая была эта боль! Ги-Мла дотронулась до нижней губы. На пике наслаждения Бакар, забывшись, укусил ее, это тоже необыкновенно обострило ощущения. А вдруг губа теперь распухнет и Бикир заметит? Можно сказать, это со вчерашнего дня… Мешок наполнился. Она вернулась к стоянке, развела костер пожарче и уселась, обняв колени и глядя в одну точку.
Из оцепенения ее вывел вернувшийся супруг. Он тащил за задние ноги крупного горного козла.
– Я первый? – он оглянулся по сторонам, – вот то-то же… Привет, девочка моя, не скучала?
Ги-Мла улыбнулась.
– Нет, любимый, не успела.
Бикир вынул нож.
– Вот и отлично. Ставь котелок на огонь, сейчас я нарежу свежего мясца.
Он не успел даже освежевать тушу, как вернулся Бакар. Он притащил такого же козла и изобразил горькое разочарование, увидев Бикира.
