– Похож на Ар-Раара. Вот так штука, Ар-Раар в море. Глянь-ка, какая у него сумка. Ишь, крепко привязана. Давай посмотрим, вдруг хорошее что найдем.
– Ты что, дурак, Ар-Раара трогать! – одернул его второй, – вдруг его ищут. Давай оттащим его в дом, сестры куда как горазды с больными вожжаться. Глядишь, очухается, сам денежек отсыплет.
Небольшая рыбацкая хижина на берегу – конечно, не дворец, но стены крепкие, да и крыша добротная, без дыр. Укрытие что надо. Три молодые девушки, сменяя друг друга, дежурили у его ложа, и Пихомор даже не хотел вставать, чтобы растянуть удовольствие. В Тарфесе не было ни минуты покоя: создание рагатысков, обучение войск, церемонии в храме. Его тело вновь стало молодым и сильным и почти не знало усталости, но все-таки развалиться на лежанке, пока красавица-кигилка поит из ложки и меняет холодный компресс на лбу, было приятно. У него не было лихорадки, просто тело после возвращения стало более горячим – черная вода поддерживала в нем неестественную температуру.
Однако миссия, с которой он отправился в Мааданд, не могла больше ждать. Он открыл глаза и взял за руку сидящую рядом девушку.
– Здравствуй, дитя. Расскажи мне, где я.
Юная миловидная кигилка вздрогнула от неожиданности, но тут же смущенно улыбнулась. Братья определенно принесли благородного господина, хотя не слишком роскошно одетого. Но теперь, возможно, в благодарность за спасение он поможет им, и их жалкая жизнь, которую они вели с тех пор, как однажды их родители вышли в море и не вернулись, изменится в лучшую сторону.
– Вы в рыбаческой лачуге, господин, недалече от Синны. Братья на берегу вас нашли, три дня тому.
– Рядом с Синной… Отличные новости, девочка, – бодро сказал Пихомор, но вскоре почувствовал, как во всем теле начинается покалывание, жжение и легкая дрожь, – мою сумку вы ведь нашли?
Девушка пошарила рукой возле лежанки, не без труда подняла тяжелую сумку и поставила рядом с Пихомором.
– Мы не брали ничего, все как было, господин.
Фляжка лежала на месте и была совершенно неповрежденной. Трясущимися от нетерпения руками Пихомор отвинтил крышку и сделал маленький глоток. По телу сразу разлилось приятное успокоение, магический голод прошел. Теперь он ощущал голод другого рода.
– Расскажи о себе, дитя, – ласково сказал он, – кто еще живет здесь с тобой, чем вы занимаетесь?
– Нас три сестры и два брата. Родители… Год тому не вернулись с моря, – юное личико девушки немного помрачнело, но она тут же улыбнулась, – нынче братья в море, а мы по хозяйству.
Пихомор пересел поближе к девушке, она посмотрела на него и смущенно опустила взгляд.
– Как тебя зовут, дитя?
– Ги-Тия, господин.
– А сколько тебе лет?
– Четырнадцать.
Пихомор едва заметно облизнулся, протянул руку и погладил ее по щеке.
– Надо же, я немного подзабыл, какие кигильские девушки красивые.
Развлечение удалось на славу, все же тхиаидские девки – совсем не то, хоть недостатка в них и не было. Пихомор обтер лицо тряпкой, которая совсем недавно была чистой женской рубашкой, и удовлетворенно взглянул на три обезображенных тела. Одной десять, другой четырнадцать, третья чуть постарше – он не спросил точно, да и неважно, все равно такая, как ему нравится. Возвращенный собирался не торопясь. Если даже братья красоток заявятся раньше времени, против него они что пара комаров. Так будет даже лучше, соседи нескоро обратят внимание на странную тишину. Переполох раньше времени ни к чему, хотя всех трехцветных в городе не хватит, чтобы его остановить.
